Меня все это так злило, расстраивало, и в то же время я так боялась. Боялась потерять ее. Поэтому и приходила в клинику, не заходила в палату, находилась всегда рядом, но не с ней. Сидела в коридоре, гуляла по парку, пила шоколад в кафе. Отрешено, ничего не понимая и не слыша.
После того, как я выбежала из одного из ресторанов Александра Сергеевича, в котором мы отмечали свадьбу родителей, я не знала куда идти, бежать, что вообще делать. Я не собиралась далеко уходить. Но спустя каких-то десять минут, я уже не могла понять, где нахожусь. Безумно замерзла без одежды, телефон остался в сумочке на столике. На улице темно. Неожиданно останавливается машина, и я обмираю от страха.
— Ада? Адель! — кричит знакомый голос, поворачиваю голову и вижу девушку. Василису. Она приходила к нам на день рождения. Девушка Антона Громова, друга Дани. Как же я ей обрадовалась, по началу…
Увидев меня со слезами на глазах, нахмурилась и спросила.
— Даниил?
— Нне…ннет. — и вновь залилась слезами.
Она усадила меня в машину и привезла в свою квартирку. Дала пару таблеток валерианы и уложила спать. Я даже не успела что-то толком осознать, а уже уснула.
Разбудил меня Даня. На которого я даже смотреть не могла. Но он не позволил мне капризничать, поднял на руки, подхватил мои туфли и, попрощавшись с Васей и, не понятно откуда взявшимся, Антоном, вышел из квартиры. Усадил в свою машину и повез домой. Молча.
Несколько раз он открывал окно и закуривал. Я поняла, что он нервничает. Приехав к дому, я не сделала не одного движения, чтоб выйти из машины.
— Пойдем. Нужно отдохнуть. — повернулся ко мне парень.
— Я не пойду. Не хочу.
— Родителей дома нет, они в больнице. Вике плохо стало и отец вызвал скорую. — он сразу понял причину моего не желания идти домой.
— Ладно, — закусив губу, вышла из машины и потопала к двери. Из последних сил сдерживала себя, чтоб вновь не спуститься в истерику и Дане в очередной раз не пришлось меня успокаивать.
Ушла к себе в комнату, сходила в душ, перебарывая в себе желание позвонить маме и спросить, как она, почему сама не звонит. Почему молчала?
Легла в постель вновь со слезами на глазах. Минут через десять, через ванную комнату ко мне заходит Даня, ложиться рядом со мной на кровать, укрывается одеялом, обнимает так крепко, что становится трудно дышать, но я не сопротивляюсь, потому что одиночество убивает. И начинает говорить.
— Я узнал это в тот же день, что и мой отец, что и Вика. Точнее, она догадывалась и ранее, что что-то не то, да и как говорил батя, у нее наследственность к онкологии. Это было в тот день, когда мы с тобой поехали их искать. Твоя мама… она не позволила делать какие-то манипуляции, чтоб продлить себе жизнь. Объяснила тем, что может не выдержать сердце и в итоге именно оно станет тем,… в общем, не выдержит оно и все тут. — Ему было очень тяжело такое говорить. Его голос дрожал, он подбирал слова, как мог. О том, что у мамы порог сердца я, конечно, знала, она наблюдалась у кардиолога. — Отец тогда меня так напугал, что если не станет Виктории, и ты… ты можешь уйти от нас. Оставить, вернуться к отцу или… да куда угодно, лишь бы не в доме, где… не стало…