Ада смотрела в потолок и почти не моргала. Ее мысли, к сожалению, я тоже не мог прочесть. Но на нем не отражалось ничего. Казалось, она даже и не думает сейчас, просто находится в прострации…
Я же… я же вспомнил слова Вики.
«Береги ее».
Большие испуганные глаза мачехи, так похожие на глаза моей крохи.
Было желание разорвать мир на части, но сделать все возможное, чтоб спасти эту женщину. Почему-то именно сейчас хотелось перевернуть все вверх дном, но что-то делать. Бежать, узнавать, искать… не важно, что… просто хотелось действий.
Я отпустил руку Ады и заходил по палате из стороны в сторону. Девушка удивленно на меня посмотрела. После оглянулся в недоумении и батя.
Я же не мог унять себя. Почему не было предложений по пересадке сердца? У нас же есть деньги. Иногда можно купить даже здоровье. Но не позволить умереть Виктории. Женщине, что когда-то в одночасье бросила мужа-придурка и ушла с дочерью в неизвестность. Женщина, которая пахала, как Папа Карло, зарабатывая деньги, чтоб оплачивать лекарства и походы к психологу своей дочери. Женщина, которая жила ради своего ребенка, а войдя в новую семью, полюбила и меня. Не родного, здорового кабана, больше самой женщины почти в три раза. Она отдавала себя саму всем нам. Она держалась из последних сил ради дочери. Она ставила ультиматумы будущему мужу, беспокоясь о пасынке, о его счастье. Эта женщина не может так просто уйти из жизни, из нашей жизни.
Мое хождение от стены до стены остановила открывающаяся дверь.
— Вы можете пройти в палату к Виктории. — сказал дядя Валера. И мы все поняли то, что он не договорил. «Попрощаться».
На какие-то пару секунд нас его слова заставили замереть. Но спустя мгновения, я помогал Аде подняться с постели и обуться. Дядя Валера проводил нас в операционную. Ее даже не увезли отсюда. Отец остановился в дверях и замер, будто истукан. Ада бросилась к матери, обнимая, целуя, шепча слова о том, как она ее любит.
— Пап? — тихо позвал я, подойдя к нему поближе.
— Я не могу, Дань. Не могу попрощаться с ней.
— Ты должен. Должен. — твердо произнес я, не уговаривая, почти приказывая. Я понимал, осталось не так много времени, и он всю жизнь будет страдать, если сейчас не попрощается с ней.
Больше не говоря не слова, подошел к женщине со стороны ее дочери.
— Вика…
— Дань,… спасибо тебе… — с трудом произнося слова, говорила Виктория.
— Тебе спасибо… — положив руку на плечо мелкой, посмотрел на нее, а после вновь на мачеху. — За все спасибо, Вик. И… — пришлось сглотнуть ком в горле, чтоб не показывать своих истинных чувств, потому что они сейчас не к чему. — я обещаю тебе.