— О-о-о, это очень далеко, — рассмеялась я. — Не уверена, что вынесу столько времени в одиночестве.
— Пошли со мной, — тут же ответил он и хитро прищурился, заставив меня смутиться и покраснеть.
— Идите уже в душ, Дмитрий Николаевич, — проговорила я, опустив глаза на свою любимую полосатую кружку. Тихо усмехнувшись напоследок, он вышел из кухни. Я невольно засмотрелась, как он снимает с себя рубашку в коридоре, а потом снова резко перевела взгляд на кружку.
Когда-то давно, в одной книге я прочла, что иногда удержаться от нервного расстройства можно с помощью каких-то вещей или фактов, которые остаются неизменными несмотря ни на что. Тогда я не придала этому особого значения, но сейчас, глядя на эту дурацкую и в то же время горячо любимую черно-белую полосатую кружку, и слыша, как в душе включилась вода, я поняла, что тот, кто придумал эту гипотезу, был неоспоримо прав! Мне даже пить из этой кружки не хочется, я могу просто смотреть на нее, прикасаться, стучать по ее ручке ногтем, слыша глухой звон керамики… Это сложно объяснить, но в такие моменты кажется, что какой-то невероятно крошечный кусочек пазла вдруг нашел ту самую прореху, что он должен был заполнить.
Подперев подбородок одной рукой, я занесла другую над кружкой и задумчиво окунула палец в теплый чай. Подняв палец, я несколько секунд смотрела, как капельки падают вниз, чуть задерживаясь на кончике ногтя.
А затем я встала и, медленно дойдя до двери в ванную, прислонилась к ней ухом и замерла, слушая журчание воды. «Пошли со мной»… Тоже мне! Он же пошутил?
Я обхватила ручку и слегка потянула ее на себя. К моему удивлению, дверь с легкостью поддалась, а мое сердце в этот момент тут же замерло и грохнулось в обморок, прямо к пяткам. Я испуганно закрыла дверь и мысленно взмолилась небесам, чтобы Дмитрий Николаевич не услышал меня. Значит, одно из двух: либо он не шутил, либо замок сломался!
Я поспешила на кухню, комично побежав на носочках, как раз вовремя: вода в ванной прекратила литься, и вскоре из-за двери показался химик. В домашних штанах, вытирая мокрые черные волосы. Он хитро взглянул на меня и, повесив на место полотенце, пришел на кухню.
Он слышал. Он прекрасно слышал, как я приоткрыла дверь. Потому что сейчас я прямо кожей чувствую, как он нагло ухмыляется, глядя на меня. А я, опустив глаза, снова любуюсь кружкой…
— Знаешь… — проговорил Дмитрий Николаевич, взяв в руку свою кружку. Я вопросительно подняла глаза, а он в это время подошел ко мне, стащил со стола мою «черно-белую полосатую любовь» и вылил содержимое кружек в раковину. Я вопросительно приподняла брови.