— Доброе утро, Димон! — бодрый голос химика говорил только о том, что он, похоже, невероятно рад моему чудесному пробуждению и что он не поскупится на лошадиную долю злорадства в мой адрес. — Кофе?
Я встала и, растирая на ходу поясницу, как заправская старуха-сколиозница, направилась к столу.
— Да, пожалуйста.
— Вот чашка, вот кофе, вот чайник, — снова эта отвратительная усмешка. — У нас здесь самообслуживание. Печеньем и сухариками, так и быть, поделюсь.
Угрюмо взглянув на наглую физиономию своего преподавателя, я отметила про себя, что он на удивление хорошо выглядит после такой тяжелой ночной смены. Видимо, привык уже.
— На самом деле, я рад, что ты съездила с нами. Посмотрела на все, так скажем, с другой стороны, — он взял со стола сухарик и обмакнул его в кофе. Бу-э… Мерзость. — Знаешь, я даже пойму, если ты передумала с выбором профессии. Так что не думаю, что ты будешь нуждаться в моих услугах репетиторства. Поэтому тебе стоит поговорить с Лидией Владимировной о прекращении…
— Вы шутите? — искренне улыбнувшись, я перебила его. После того, как я все это увидела собственными глазами, ходить по больнице и рассматривать чужие покусанные конечности было желания мало. А вот снова поехать на вызов…
— Вообще-то, не шучу, — на мгновение химик даже растерялся.
— Дмитрий Николаевич, — я чуть подалась вперед, слегка понизив голос, и заглянула ему в глаза. — Предлагаю вам сделку: моя мама не слезет ни с меня, ни с вас по поводу дополнительных. Я заканчиваю школу с медалью, езжу от вас на все олимпиады и марафоны по химии. Мама довольна, вам — премия, я ведь не ошибаюсь? — я предлагала условия наугад, лишь предполагая, чем можно его заинтересовать. И, похоже, я не промахнулась. Деньги. Вот, что его действительно интересует. Ну и… — Лидию Владимировну я беру на себя. А вы — берете меня с собой на дежурства. Идет?
Химик откинулся на спинку стула и устало усмехнулся. Да, похоже, он хотел от меня избавиться, считая, что такая ночка меня испугает. Но все это возымело обратный эффект. Несколько секунд он сверлил меня лукавым взглядом голубых глаз, а затем, немного улыбнувшись, проговорил:
— Вся в отца. А если я не соглашусь?
— Я буду валить каждую вашу контрольную. Причем так умело, что никому даже в голову не придет, что я это делаю намеренно.
— Ну, надо же, — химик скрестил руки на груди. Я только сейчас заметила, что он уже переоделся в свой свитер, а я так и сижу в синей рубашке. — У нашей пай-девочки есть зубки?
— Хотите проверить, насколько острые? — я медленно растянула губы в улыбке.