— А чего вы хотели, Дмитрий Николаевич? — бормочу я, а потом тихонько шиплю, почувствовав жгучую боль от прикосновений его пальцев. — Вы же изначально оставили меня без ответов. Сказали запоминать все свои вопросы. Знаете, моя голова скоро лопнет, так много их накопилось.
— Хочешь их озвучить? — он пересаживается напротив меня, глядя мне в лицо. Рука сама собой нащупала спасительный плед, но накрываться им я не стала.
— Провокатор из вас не очень, — недовольно замечаю я.
— Зато из тебя — шикарный, — Дмитрий Николаевич чуть сильнее надавливает, и я снова невольно дергаюсь. Химик начинает аккуратно обрабатывать края раны. Кажется, что время тянется бесконечно. Молчание становится неловким, а вопросы так и просятся наружу. И первым хочется узнать не то, почему он назвал меня провокатором, а совсем другое…
— Зачем вы это сделали? — наконец, не выдержав, выдаю я.
— Сделал что? — как ни в чем не бывало, требует уточнить Лебедев.
— Не прикидывайтесь, — чувствую, как начинаю постепенно закипать, потому что во всей этой неловкой ситуации именно я могу себя показать с наиглупейшей стороны. Что, если он действительно ничего не помнит о том вечере? Но, раз уж начала… — Зачем вы поцеловали меня?
Химик поднимает на меня глаза, и я нехотя ежусь от его ледяного взгляда. Зря я все это затеяла. Зря я все это озвучила. Хотя, кого я обманываю? Легче стало уже от того, что я задала ему этот вопрос. Правда, теперь я поняла, что, возможно, не хочу знать ответ на него.
— По-моему, это ты поцеловала меня, разве нет? — вижу на его лице наглую ухмылку. Да он издевается надо мной!
— Ну вы и нахал!
— Сочту это за комплимент, — продолжает улыбаться он, смазывая рану мазью. — Что именно тебя беспокоит? Кто за этот поцелуй ответственен? Кто из нас виноват? Или тебя возмущает сам факт поцелуя? Кажется, ты не была против…
— Прекратите фамильярничать, Дмитрий Николаевич, — мне вдруг захотелось повернуть время вспять, чтобы не было этого нелепого разговора вовсе. Обманывать себя гораздо проще, чем пытаться выяснить правду. Что меня волновало на самом деле? Кто кого поцеловал? Нет, конечно, это неважно. Не хочу. Не хочу в это ввязываться. Ужасно не хочу. И вместе с этим, безумно хочу… — Я живой человек, так же, как и вы. И если для вас это — просто забавное развлечение, помучить свою ученицу, то, прошу, прекратите. Я же вам ничего не сделала.
Наверное, сейчас самое время заплакать. По крайней мере, очень хотелось. Но я всего лишь чувствовала зияющую пустоту внутри себя, потому что, наконец, высказала то, что понимала все это время. То, что заталкивала поглубже в себя, запрещая даже думать об этом. Он играет. Играет в какую-то проклятую жестокую игру. Как кот со своей жертвой.