- подумала она, потирая горошинку сквозь трусики между своими плюшевыми ногами. Может быть, это ее вина, шо она родилась с сексуальным влечением пещерного человека? Эти вещи нужно было решать - у каждого были свои потребности. Почему бы не оценить их честно, без всяких прикрас так называемого "морального общества"? И почему это так отличается от того, шо мужчины делают с женщинами каждый день?
Моника шо-то бормотала себе под нос, рассматривая его же в косметическом зеркале за козырьком.
- У меня не такой уж большой нос!
- Да перестань ты с этим носом! - воскликнула Джессика. На самом деле это был большой шнобель, шо-то такое, за шо можно было бы ухватиться и тащить ее за собой. Моника часто нуждалась в том, шобы ее успокаивали. - Не будь такой неуверенной. Ты яркая, привлекательная, сексуально реализованная женщина.
- Да, да, ты права, - согласилась Моника, поднимая козырeк. - А в чем я должна быть неуверенна?
Нос у нее был больше дорожного столба, и Джессика не могла устоять.
- Вот это - и есть уверенность.
Дорога разматывалась перед ними черной лентой, окаймленной деревьями. Иногда на то, шобы найти след, уходил час или два, но в конце концов они всегда находили его: какой-нибудь деревенщина автостопом добирался от разбитой машины или возвращался домой с работы.
- Думаю, мы так скоро объедем весь Южный округ, - пробормотала Джессика.
- Только не в Люнтвилль снова.
- Tы шо, боишься, шо большой плохой Шеф Кинион отшлёпает тебя по попке?
- Это здравый смысл, Джессика…
- Сара!
- Хорошо, Сара. Мы не можем продолжать доить Люнтвилль, мы и так слишком часто бывали в этой клоаке.
- Я знаю. Просто это всё те крепыши, которые работают на мельнице: грудные мышцы, пресс, руки, как у футболистов, - и большинство из них идут домой с работы, потому шо они потеряли свои лицензии, сидя за рулем дерьмовоза. Но ты права, мы не можем быть глупыми. Мы попробуем в следующий раз, может быть, в Kрик-Сити. Я слышала, шо у них там один человек в полицейском управлении, и больше почти ничего: "Стаки", пара баров и этот трейлерный парк для пенсионеров. Если нам повезет, то там останутся только старые сухари и толстяки.
- Пока у него твердый член, мне плевать на все это!
Они дружно рассмеялись, когда фургон проехал по плавным извилистым поворотам. Из-за деревьев сверкнули красные глаза: опоссумa или лисы. Теплый летний вечер ласкал их. Затем…
- Мужик…
- Мужик, ox, мужик!
Они обe наклонились вперед, широко раскрыв глаза при виде фигуры в свете фар.
- Это не старый сухарь и не толстяк, - заметила Джессика.