- Но ты ведь умеешь. Как будто в самое сердце мне заглядываешь, насквозь видишь. Наверное, ты особенная.
Руби покачала головой.
- Что ты, Рил. Обычная я. Не у всех ведь вижу, что на сердце. Только у тебя, потому что...
Глядя на профиль Руби, Сирил заметил, как ее щеки заалели от смущения. Как от нечаянного признания затрепетали, словно крылья мотылька, длинные рыжеватые ресницы.
В груди Сирила разлилось тепло, отразившись благодарной улыбкой на лице. Но тотчас им овладело другое чувство: сожаление, смешанное с грустью – и улыбка, с которой он смотрел на Руби, стала печальной.
- Почему той, кого люблю, не можешь быть ты? – забывшись на миг, задумчиво произнес Сирил.
Руби замерла на миг, и только тогда он понял, что произнес эти слова вслух. Сначала, глядя на ее склоненную рыжеволосую головку и вытянувшиеся домиком брови, почувствовал стыд и отвел взгляд. Потом улыбнулся беззаботно, склонил голову набок и сказал мягко:
- Прости. Не собирался этого говорить. И не заметил, как вслух...
Руби вздохнула, повернула к нему голову и тоже улыбнулась:
- Глупый. Я ведь в самое сердце твое смотрю, забыл. Все, что ты внутри себя прячешь, вижу. Все-все, что на душе. Даже твоя улыбка мое сердце не обманет, Рил.
Он усмехнулся, на миг прикрыв глаза.
- И впрямь. Ты единственная, кого я не могу обмануть.
Его улыбка увяла.
- Но все-таки я умелый обманщик. Ведь ее обманул легко.
Руби посмотрела с тягучей тоской во взгляде. Поставила лейку на землю, поднялась и шагнула в его сторону.
- Любишь ее, - сказала, глядя Сирилу прямо в глаза. – Когда ты ее привел к нам в первый раз, я уже тогда поняла – любишь. Но ее сердце тебя не видит, Рил. Она даже не заметила, что ты...
Замолчав на полуслове, Руби снова вздохнула и подошла к нему близко-близко. Заглянула в глаза. Коснулась нежной ладошкой его щеки.
- Боюсь я за тебя, Рил. Тревожно мне, сердце ноет.
Потянувшись к нему, обняла ладонями лицо и с мольбой попросила:
- Разлюби ее, Рил. Даже если меня не полюбишь, ее – разлюби. Погубит! Сердцем чую – нельзя тебе любить ее! Как уехала она, ты совсем другой стал – сам не свой! Как будто сердце твое с собой забрала. Улыбку твою украла!
Руби запнулась на миг, виновато посмотрела в сторону:
- Хорошая она, жизнь мне спасла... – И снова охваченный тревогой взгляд метнулся к нему: - Но любить ее тебе нельзя, Рил!
Растерявшись от внезапного напора, Сирил несколько мгновений смотрел на Руби сочувственным взглядом, потом положил руки поверх ее ладоней и, отняв их от своего лица, мягко сжал. Потом тихо рассмеялся как ни в чем не бывало: