- Если ты погибнешь здесь, что будет с Кланом Воронов? – продолжала она.
- Я сделал для своего клана все, что должен был, - спокойно сказал Натаниэль. – Он уже не так сильно нуждается во мне...
- Неправда, - резко перебила Равена.
Натаниэль снова привлек ее к себе.
- Я всегда выполнял свой долг. Никогда не пренебрегал им. Я знаю, что когда отдаю клану всего себя, мое сердце должно быть спокойно. Должно быть...
Он опустил голову и прислонился лбом к ее лбу.
- Но это не так. Без тебя в нем нет покоя, Равена. В моем сердце нет покоя без тебя, слышишь?
Озерная вода ледяными иглами колола кожу Равены, а в ее груди растекалась теплая волна. Как же сильно она когда-то хотела услышать эти слова. Как мучительно желала услышать их.
- Сколько раз я едва не потерял тебя, Равена? – обняв ее, тихо сказал он ей на ухо. – Сколько раз ты ускользала от меня, когда мне уже казалось, что ты моя, что ты в моих руках?
Равена не отталкивала его. Вода была такой холодной, а от его тела исходило тепло, и так хотелось прижаться к этому теплу, окунуться в него, раствориться в нем.
- Не ускользай от меня, - прошептал Натаниэль, и она почувствовала, как мокрые пряди его волос скользнули по ее лицу.
Когда он поцеловал ее, Равена замерла.
Этот поцелуй был похож на глоток воды после долгой засухи. На глубокий вдох на вершине горы. Натаниэль просто прижимался губами к ее губам, не выпуская Равену из объятий. Словно пил ее. Вдыхал ее. Но от этого неподвижного поцелуя Равене казалось, что сердце ее наполнилось до краев, и больше ничего ей не нужно – только вечно чувствовать прикосновение этих губ к своим губам.
Натаниэль отстранился и, заглянув ей в глаза, сказал:
- Ничего не изменилось бы, знай я заранее, что меня ждет, если пойду за тобой. Я был бы здесь. Так выбрало мое сердце.
Губы Равены дрогнули. Она не могла сомневаться в его словах. Не сейчас. Не тогда, когда Колыбель готова поглотить их.
Равена протянула руку, чтобы коснуться его лица, но на полпути рука остановилась, а глаза раскрылись чуть шире, когда в сознании прозвучал, словно эхо из прошлого, сиплый старческий голос:
«Кого впустишь в свое сердце снова – того вмиг потеряешь...»
Равена сделала глубокий вдох и равнодушно уткнулась взглядом в серебряную вышивку на его одеждах.
- Наши сердца желают разного, - произнесла она, почувствовав, что снова дрожит от холода. – Даже сейчас, когда, возможно, у меня уже нет надежды, даже в этот момент я... хочу узнать, кто я, чему принадлежу, откуда вышла.
Она подняла голову и, посмотрев в глаза Натаниэля, без колебаний сказала: