— Для таких тем нет хорошего времени, — заметил Тимур.
— Я не хочу об этом говорить, — двери были уже открыты, и оставалась лишь мелочь — нажать на ручку. Тим же продолжал упорствовать:
— Но…
Злата вдруг резко развернулась, и, посмотрев в глаза парня, жестко сказала:
— Я не буду об этом говорить! Ни сейчас, ни потом! Никогда! Меня задрало, что каждых хочет узнать у меня, каково это — когда тебя зажимают как малолетку в углу два старшака! И даже то, что ты помог мне ничего не меняет! Не крутись ты рядом — меня бы не обвинили в совращении несовершеннолетнего! Да еще и с подачи твоей подружки! — девушка даже не заметила, как сорвалась на крик. На последних словах она активно размахивала руками, так что не удивительно, что телефон улетел на бетонный пол. Девушка подошла к нему и, присев, подняла экранном кверху. По защитному стеклу пошла паутина глубоких трещин, и это стало последней каплей. Не поднимаясь, Злата закрыла лицо руками, а ее плечи начали сотрясаться от беззвучного плача.
Как во сне, она почувствовала, как кто-то заботливо взял ее на руки и прижал к себе. Почти сразу открылись двери ее квартиры, и Тим внес ее внутрь. Неловко скинув собственные ботинки, он зашел в ее комнату и присел на край кровати. После усадил Злату к себе на колени и молча перебирал ее волосы, пока девушка не успокоилась. Его движения успокаивали, как и тихая уверенность защиты.
— Не хочешь говорить — не надо, — осторожно начал Тим, прижимая девушку к себе. — Я только хотел сказать, что больше не буду «крутится рядом». Во всяком случае, до конца учебного года. Павел Дмитриевич действительно может теперь чаще присматриваться к нашему поведению. И меньше всего мне хотелось бы компрометировать тебя. Зачем ему давать лишний повод для подозрения?
Что же касается Саши…Я не знаю, как ты это поняла, но будь уверена — больше она не будет морочить всем голову. Я поговорил с ней.
— Тим, мне так стыдно, — не поднимая головы, прошептала Злата. Его голос и умопомрачительный запах успокаивали. Да и слез, похоже, больше не осталось. — Я устроила тебе концерт, накричала, и бог весть что наговорила. Хотя ты не виноват…
Парень вдруг прижал палец к ее губам и еле слышно засмеялся.
— Когда-то это должно было произойти — нервы-то у тебя не железные. Ты и так держалась молодцом. Я сорвался значительно раньше. И сделал это совсем некрасиво по отношению к другому человеку. Хотя его вина и доказана… — признался Тимур.
— Почему, Тим?
— Почему сорвался?
— Нет, почему каждый раз ты мне помогаешь? Неужели тебе еще не надоело быть нянькой для меня? В конце концов, у тебя есть своя жизнь…И уж регулярная помощь новенькой учительнице никак не входит в нее.