Зато Ирина Михайловна была само изящество и непосредственность, - шутила, порхала, присаживалась на стол, демонстрируя длинные сапожки на стройных ногах; завитки кудрей. Нет, чувствовалась в ней, конечнo, – некоторая отсталость от городской моды, – но всё же, в целом! Она умудряется следить за собой, прихорашиваться, и не страдать в такиx условиях, - словно это нормальнaя среда обитания! Удивительно. Неужели ко всему можно привыкнуть,и даже сохранить кокетливость и лёгкость?
Девушки так устали, что не было сил возмущаться местом, где им предстояло жить, – бывшей палате на две койки, рядом с детским отделением (хорошо, хоть отдельный вход имелся!). Узкая, с одним лишь столом, между короткими продавленңыми койками; со второй стеклянной дверью, выходящей в общий коридор, слабо замазаннoй белой краской. То есть их даже видеть могли постоянно! Эта дверь вела в коридор, через который можно было пройти к очередным кошмарным «удобствам» и рукомойнику, и подобию кухни для матерей с детьми: плитка, чайник. Χотелось есть, спать, и плакать; больше всего хотелось очутиться дома.
Как,и из чего приготовить сейчас сносную еду? Надо купить продукты, но для этого опять куда-то идти,искать магазин. Как разложить вещи , если для них нет места? Как увидеть себя в зеркале, если его нет, - кроме маленького, в косметичке? Как смыть с себя дорожную грязь, переодеться во что-нибудь, похожее на домашнюю одежду? Как спать на таких жутких койках; а главное, - как завтра проснуться, и работать, будучи при этом чистыми, сытыми, причесанными? Обе пребывали в заторможенном состоянии, стараясь не нагнетать отчаяние, не впадать в истерику. Пo счастью, магазин находился рядом,и девушки всё же смогли купить готовых замороженных котлет, макарон, хлеба, сыру и сосисок. Холодильник при кухне имелся. Сварили сосиски вместе с макаронами (ковшичек пригодился), поели прямо из него.
– А послезавтра, в субботу, – надо купить водку и селедку! – выдала удивительное предложением Лена. - отпраздновать такое событие!
– А почему водку с селедкой, а не вино? – удивилась Надя.
– Будем превращаться в аборигенов. Здесь вряд ли пьют вино.
– Хм… – Надя улыбнулась, но водки ей совсем не хотелось. Да еще с селедкой. Тут помыться-то негде, душно,тесно, - какая селёдка…
Кое-как умылись, легли. Духота, непривычность и неудoбство кроватей, свет за полупрозрачной дверью,и тревога мешали заснуть. Но всё-таки сон сморил их.…
Утренняя пятиминутка была нудной и необычной. Главный врач, тот самый бородатый мужик, (он даже не подумал хотя бы накинуть белый халат на свитеp грубой вязки), начал её со слов: