— Давид, такого рынка не существует.
— Мы его создадим. Почему бы и нет?
— Потому что это другое производство.
— Частично, да. Частично, нет.
— Ты собираешься строить под это завод?
— И завод, и лаборатории, и даже отдельный научный Центр. На правах филиала.
Инна откидывается на стуле, закрывает глаза. Медленно качает головой.
— Это безумство какое-то…
— Нет, Инна, — возражаю я. — Не безумство. А очень интересный и передовой проект. Кто, если не мы? Скажи мне? Рано или поздно это сделают компании-конкуренты. Те же японцы со своими роботами-гувернантками хорошо продвинулись в коммуникативном направлении. Ты думаешь, они на этом остановятся? Уверен, что разработки в озвученном мной направлении уже вовсю ведутся.
Инна открывает глаза. Оценивающе смотрит на Полину, затем переводит взгляд на меня.
— Давид, есть разница. Ряд компаний занимается этим десятилетиями. Многие — годами, но тоже уже на уровне. Мы же — вообще никогда не занимались производством железа.
— Зато мы делаем отличный софт.
— Я не понимаю, откуда ты собираешься брать деньги.
— Я же сказал, привлечение инвестиций я возьму на себя.
— Хорошо. А в случая провала этой затеи? Банкротство?
— Да, такой вариант возможен. Но вероятность очень мала. Я согласен с тобой, сестрёнка, это риск.
— Это большой риск, Дава. Огромный.
— Я считаю, что это стоит того. Понимаешь, просто копить деньги мне уже давно неинтересно. У меня дома в разных странах, личные самолёты, множество машин, включая гоночные. Наслаждаясь восходами солнца, я, между тем, скучаю, играя в гольф. Мне тридцать четыре года, Инна. Я хочу ставить перед собой новые цели. Такие, Инна, чтобы меня они торкали. Эта — торкает.
— А если Полина не справится? — подаётся вперёд Инна. — Ты об этом подумал?
— Я справлюсь, — убеждённо произносит Полина.
Инна переводит на неё взгляд. Она удивлена, это видно. На меня эта реплика тоже оказала сильное впечатление.
— По крайней мере, я выложусь, — твёрдо добавляет Полина. — Всё сделаю для того, чтобы тебя не подвести. Вас обоих.
Я встаю, отодвигая ногами стул.
— В таком случае, — говорю я, — прямо сейчас и начнём.
— А обед? — спрашивает Инна.
— Подождёт.
— Вытяни пальчики.
Он нежно берёт меня за руку и легонько приподнимает вверх.
— Чуть растопырь. Нет, — смеётся, — не так сильно. Чуточку. Да, вот так.
Поочерёдно он целует подушечки пальцев. Нежно-нежно. Приятно очень и… трогательно. После каждого поцелуя смотрит на экран, сверяется с данными.
— Мизинцы самые чувствительные. Сейчас всё то же самое, только поцелуи будут более чувственными. И более ощутимыми, соответственно.