Коридор за изгородью оказался гораздо уже всех предыдущих, живо напомнив шкуродеры в горах нагов. Здесь пришлось протискиваться одним боком, но как только я прошел границу, в лицо подуло свежим воздухом, и я облизнул губы.
Кишка узкого прохода вывела меня под ночное небо. Внизу, метрах в десяти, бушевало море. Короткий выступ сглаженного пола уже покрылся травой и мхом — нанесло ветром за годы бесхозности. Может, когда-то здесь имелся полноценный выход, теперь же никаких его следов не осталось.
Осмотрев стены, я повесил верное оружие на пояс. Опасно ли ночью под резким ветром взбираться по практически отрицательно наклоненной стене? Да я бы ни за что не стал этого делать! Но — глаза там, не глаза, а в этот лабиринт нужно входить, снаряженным по максимуму, и далеко не в одиночестве. Шансов встретиться с дьяволицей и мехисой, прямо скажем, у меня очень мало. Касси, может быть, и смогла бы самостоятельно нащупать выход, я — никогда.
Да и, чего душой кривить, я далеко не рыцарь на белом коне, чтобы вот так рисковать собой ради… Ради кого? Одной служанки, а именно таково положение Ады рядом со мной, и откровенного балласта в виде незрячего оракула?
Если погибнут, их, конечно, жалко, но я им туда идти запретил. Ослушались приказа, так какие с меня взятки? Одно дело звать сюзерена на помощь, когда беда, враг, засуха. Другое — когда обнимался со стержнями ядерного реактора, а теперь страдаешь от лучевой болезни. Нет уж, сам виноват, сам и расхлебывай. Сюзерен уже о тебе позаботился, табличку повесил «Не влезай, идиот». Не послушал? Пеняй на себя.
Подогревая в себе эту злость, я примерился к камням стены и, попробовав вытащить один из булыжников, убедился в их прочности. Близость воды, конечно, покрыла края камней слизью, но не везде и не у всех — сказывалась высота над уровнем моря.
Все, хватит бояться, Дим, вперед.
Здесь уже хватало света с безоблачного неба, да и дьявольские глаза не подводили. Так что я достаточно быстро ушел от выхода из подземелья влево и, задрав голову, убедился, что пещерка, откуда я вышел, сверху не видна из-за каменного козырька. Но еще в трех метрах дальше выступ утеса уже не мешал, и можно было спокойно взобраться.
Этим я и занимался следующие полчаса, ежесекундно вздрагивая от порывов резкого ветра. Клочья брони трепыхались на спине, хлопая краями, как флаги. Однако, несмотря на это, мне удалось вытащить свое уставшее тело на ровную землю.
Лежа у края и тяжело дыша, я бездумно смотрел в темно-синее, практически фиолетовое небо. Успокоившийся ветер ласково гладил по голове, мол, молодец, Дим, справился, так держать. Вот только радости это все равно не прибавляло.