Однако прямых наследников у мёртвого костяного дракона не было, а седьмой воде на киселе корона не передавалась. И тогда в ход пошли традиции.
Большая книга указаний предписывала в таких случаях короля избрать самым простым и верным способом: через турнир. Победитель должен был получить всё. И турнир спешно назначили на день семиглазой каракатицы.
Забыв про всё на свете, драконы принялись сновать по городам, деревням и хижинам отшельников в поисках лучших рыцарей, которые могли бы гарантировано принести победу на столь важном мероприятии. Каждый из чешуйчатых за день пролетал тысячи тысяч миль, кружил над крепостями на износ и не спал ночами, притворившись каменным истуканом на гарнизонной стене и поджидая желанную жертву. Повезло самому выносливому, то есть, Боздуру. Ему заранее приписали победу, и все ставки делались только на него и его ловкого подопечного.
Надо ли говорить, что в те дни забыто было всё на свете. На кону стояла корона, и надо было быть настоящим болваном, чтобы её упустить. Ну, или влюблённым болваном, что, в принципе, приравнивалось к настоящему.
Все окрестности кишели драконами. Всё небо тоже кишело драконами. Драконы были везде. Жившие неподалёку от плато людишки утверждали, что видели дракона даже в колодце, но их утверждение тут же опровергалось путём простого сравнения размеров колодца с размером самого маленького чешуйчатого зверя.
Боздур уверенно лидировал в турнире. И, когда до окончания состязания оставались считанные удары сердца, когда для заключительного рывка смоляной дракон взмыл ввысь, чтобы оттуда шустро спикировать вниз на побеждённого мечника, его вдруг дёрнуло повернуть голову в сторону и бросить взгляд на длинные вересковые пустоши и чёрные болота.
Там, среди мшистых кочек и клюквенных россыпей, стояла Табета в платье цвета зрелой осоки. Стояла и стояла себе, но рядом с ней вился с лукошком шишек леший, которому колдунья вдруг подарила такой жаркий поцелуй, что по сравнению с ним драконье пламя казалось ворохом снежинок.
Сделав в небе большой круг, Боздур издал такой пронзительный крик, что все, собравшиеся внизу, вздрогнули и заткнули уши. Намотав ещё пару кругов, дракон устремился к болотам и выпустил по ним столько огня, что горело всё несколько суток, пока небеса не разверзлись и на землю не обрушился ливень.
Турнир был проигран. Корона досталась изумрудному дракону, а невеста – лесному увальню.
Всё это Боздур хорошо помнил, хранил в глубине своей израненной души и никому никогда не рассказывал. Даже сыну.
– Ты вопроссами меня сс толку не ссбивай, – выплеснул дракон ведьме. – Говори, лохматая, где ссын мой. Где Тарр? Вчерашним днём он должен был у тебя ошиватьсся, сстращать тебя. Он к тебе полетел, а к завтраку не вернулсся, из чего я делаю вывод, что сстращать он так и не научилсся, болван этакий. А теперь отвечай, что ты сс ним ссделала, жаба болотная!