- Он, - пробулькала Даша, сосредоточенно засасывая содержимое бутылки.
- Который? - не разобрал Топорище и быстро выдернул горлышко из Даши. Послышался холостой чмокающий звук.
- Этот, - ткнула пальцем Даша. - Дай закурить!
Тот швырнул ей измятую сигарету, спички, одновременно всматриваясь в лицо, изображенное на снимке.
- Да, вовремя успели, - пробормотал он и сунул фотографию Будтову. Захария Фролыч, уже завладевший спиртным, чему Топорище никак не мог противостоять, скосил глаза на карточку, где был изображен хищный субъект в надвинутой на глаза шляпе, похожий на генерала Дудаева. Человека сфотографировали в тот момент, когда он, путаясь в длинном плаще, выбирался из такси. Будтов успел мельком заметить и следующий снимок: то же такси, но уже горящее, и человека нет.
- Остановись, тебе нельзя надолго отрубаться, - попросил Топорище печальным и до странного чистым голосом. - Запомни эту физиономию.
- Кто это?
- Опаснейший тип. Сейчас он пользуется фамилией Аль-Кахаль. Его настоящее имя тебе ничего не скажет. Аль-Кахаль - это по-арабски "водка". Он считает, что в сложившихся условиях это самый удачный псевдоним.
- А ты кто?
- Всему свое время, - вздохнул Топорище, поднимаясь с корточек. Сейчас ложись, поспи. Но недолго, мы и так сильно рискуем.
Он погасил свет и устроился возле окна. В свете уличного фонаря картофельный профиль Топорища изменился, стал более утонченным. Последним, что увидел Будтов, была очередная нелепость: его заступник затеял телефонный разговор. Слов слышно не было, да он и не слишком прислушивался. Изнемогший от событий вечера, Захария Фролыч выключился из жизни. Засыпая, он видел, как тает постепенно силуэт Топорища, сжимающего в горсти невозможный мобильник, слышал, как растворяется в черноте космоса сытый храп Даши. Сон, как и следовало ожидать, продлился недолго, от силы три-четыре часа. Будтов пробудился, как будто включенный в мучительную сеть поднятием ручки беспощадного рубильника. За окном по-прежнему стояла ночь, перетекавшая в невыносимое утро, горел фонарь. Топорище сидел в прежней позе, Даша ворочалась и стонала. Захария Фролыч закашлялся и огляделся в поисках бутылки.
- Давай собираться, - шепотом позвал Топорище, не отрываясь от окна. Сто граммов, и больше ни-ни. Пойдем лечиться.
- Сто грамм-то дай, - предупредил Будтов, и тот, хмурясь, полез за спиртным.
Отдышавшись, Захария Фролыч с горем пополам ступил на новый круг привычного существования. Он задымил "примой" и осторожно осведомился:
- Лечиться - что значит лечиться? Где?