Генерал тоже сразу понял, что до Дудина дошло.
- Дело закрыть, наработки - ко мне, наблюдение и прослушивание снять, бросил он усталым голосом и встал. - Молитесь, чтобы ваша группа не была расформирована.
Генерал, ни на кого не глядя, пошел к дверям. Предложение молиться прозвучало в его устах довольно фальшиво.
Оставшиеся тоже не смотрели друг на друга.
- Псст, - шепнул начальник секретарю и сделал пальцами. Секретарь выскочил из зала.
- Старший лейтенант, продолжайте разработку, - мягким голосом приказало непосредственное начальство, вертя карандаш.
...Генерал, покинув зал, ослабил узел галстука, потеребил воротничок. Оказавшись в своем кабинете, он воспользовался особо секретной телефонной линией. Когда ему ответили, генерал настолько разволновался, что стал заикаться.
- Алло, г-г-госп-пподин К-кахаль, - произнес он в трубку. - Это я. Я выполнил вв-все, ч-что вы в-в-велели. Да. Но они, господин Кахаль, нарыли порядком. Мне пришлось очень тяжело, господин Кахаль. Нет, что вы, я готов и впредь... всегда, всегда на страже ваших интересов... до свидания, господин Кахаль... кланяюсь...
Но трубку на том конце провода уже положили.
Генерал выпил полный стакан коньяку и налил другой. Выглянул в предбанник:
- Меня нет, - сказал он секретарше.
Глава 7
Высокий, приличный мужчина в сером плаще и шляпе покупал себе шоколадный батончик.
- У вас не будет пятидесяти копеек? - спросила молоденькая продавщица, изгибаясь и заглядывая в ларечное оконце.
- Э, - изрек мужчина и широко улыбнулся. Девица увидела красный сухой язык - раздвоенный по всему длиннику. Она медленно осела.
Аль-Кахаль, продолжая улыбаться, забрал с блюдечка и батончик, и деньги.
Ни слова не проронив, он отошел от ларька, сорвал обертку. Жуя батончик, он с брезгливым лицом созерцал особняк. Уличные часы показывали полдень.
Аль-Кахаль выглядел так жутко, что жуть претерпевала диалектические изменения: страшно - нелепо - нелепо в высшей степени - нелепо так, что снова страшно.
Язык ему разрубили шашкой, когда дразнился.
Он раздавил недоеденную шоколадку каблуком и неторопливо пересек трамвайные пути.
Лифтом Аль-Кахаль пренебрег и на четвертом этаже очутился легко, одним прыжком. Прислонившись к косяку, он лениво пробарабанил длинными пальцами марш собственного сочинения. За дверью шикнули на горничную, дедуля отворил лично.
Аль-Кахаль коснулся шляпы и, глядя поверх кудахтавшего хозяина, без приглашения проследовал в кабинет. Дедуля бросился следом, путаясь в халате.
- Что тут у вас? - поморщился Аль-Кахаль, садясь.