– А она тебе кто?
– Кто – «кто»? – переспросила, потому что вопрос библиотекаря совершенно сбил меня с толку.
– Баронесса тебе родственница?
– Ах это! Нет, – я даже головой замотала. – Я вообще сирота деревенская. У меня никого из родных нету.
– Поверь, девочка, не всегда родня – это счастье, – тяжко вздохнул старик, обнимая ладонями кружку. – Это еще и боль, и разочарование. А иногда оказывается, что у человека есть то, о чем он и не догадывается.
Что-то у него в семье явно не складывается, коль так говорит. Да и чему удивляться, если в преклонном возрасте вместо того чтобы дома у печи теплой сидеть, он приехал к нам работать и живет в каморке при библиотеке.
– А с этими двумя тебя что связывает?
Это он о ком?
– С теми, что заперлись с тобой в закрытом фонде сегодня, – пояснил старик.
Да уж, я тут из себя саму тактичность строю, а он что удумал тем временем? Что я с Джереми и Лерни там какими-то непотребствами занималась?! Он считает я такая же как Лера? Да я… Да он…
– Мы друзья! – возмущенно воскликнула я, со стуком отставляя кружку на стол и порываясь встать.
Тело вновь меня не послушалось.
Нет, ну это уже наглость!
– Друзья… Я не обвиняю тебя. Ты молодая, свободная, они тоже… – попытался смягчить ранее сказанные слова маэстро. – И все это меня не касается, да. Но став свидетелем той сцены в столовой… А затем этот твой порыв. Ты не пошла к себе, а рванула сюда, к книгам. Поняв что закрыто, решила куда-то улететь в такую стужу. Куда? Дома и родных у тебя нет, сама сказала. Вывод: вы не просто друзья, тебе нравится граф.
Я аж закипела вся. То есть в прелюбодеяниях он меня не обвиняет, зато хладнокровно режет на куски душу, выворачивая наизнанку то, в чем я сама себе признаться не смею.
– То, что ты злишься, лишний раз подтверждает мою правоту, – припечатал старик. И пока я открывала и закрывала рот, не зная что ему ответить, тот добавил: – Наверное, я не самый лучший отец, но понимаю и вижу многое. После смерти жены сам растил близняшек, сына и дочь. Я барон. Земли мои не богаты. Баловать детей не мог, но любил, учил, утешал, когда им было плохо.
Мне почему-то сразу стало стыдно за собственную реакцию на его слова.
– А где они? – отбросив навязываемую Дейрой тактичность, спросила я.
– Сын с женой и детьми живут в поместье. С невесткой отношения у нас не заладились. Я уехал, чтобы жизнь молодым не портить. Дочь… – маэстро умолк, его и без того сутулые плечи совсем поникли. – Ее больше нет. Сгорела вместе со всей своей семьей.
– Простите… – пробормотала я, осознав, что всколыхнула не самые приятные воспоминания.