Близнецов придавило люком. Сергей приподнял его свободной рукой – уверенность в том, что ничего не выйдет, была непоколебима, и сердце превратилось в острый осколок в груди, – и, собравшись с силами, отбросил его в сторону. А в следующую секунду Грёз рывком вытащил близнецов из воды.
Надрывно закашлялся Герман. Сергей схватил ртом воздух и, не удержавшись, бросил взгляд на бухту.
– Не смотри, – запоздало предостерёг Грёз.
Но Серёжа уже успел увидеть, как раскручивается над бухтой смертоносное лассо смерча.
Улучив момент, когда ветер перестанет на них набрасываться, они забрались на навес. Грёз сорвал с себя рубашку – пуговицы посыпались вниз, и их унесло потоком, – обмотал кулак и разбил окно над баром. Вытаскивать осколки из рамы не было времени. Залезая в окно, Сергей порезался и вскрикнул. С подоконника посыпались цветные горшки, и близнецы вывалились в подъезд вслед за ними.
– Что вы делали на улице, засранцы? Почему не пошли с остальными? Вы хоть понимаете, что чуть себя не угробили, а заодно и меня? До сих пор не пойму, как нам удалось спастись!
Грёз мерил лестничную площадку размашистыми шагами. С него во все стороны летели брызги. Уже не тёплые, нет. Сергей вздрагивал, когда они долетали до близнецов и противно высыхали на коже.
– А сам ты что здесь делаешь? Ты ведь уехал.
– Вода стала подниматься и заблокировала выезд. Альбина и Ракин забрались на крышу машины. А я решил вернуться. Дальше всё происходило быстро…
– Вот и с нами всё как-то быстро происходило.
Близнецы сидели на ступеньках в подъезде. Герман прижимал к груди отдавленную люком руку, а другой рукой, на тыльной стороне которой пламенел след укуса, дёргал застрявший в футболке осколок. На животе кровоточила царапина.
– Что насчёт документов о передаче попечительства? – спросил Сергей. – Я всё подпишу.
Андрей остановился так резко, будто с размаху налетел на стену.
– Парень, ну ты чего? – поинтересовался он, сбавив тон. – Ещё в себя не пришёл?
– Может, я наоборот только сейчас и пришёл в себя. Так что там с документами?
– А я не знаю, что с документами, Серёга, – развёл руками Грёз. – Ты же видишь, что творится. Может быть, нас затопило. Кто знает, в каком тогда они состоянии и целы ли вообще.
– Я всё равно хочу подписать.
– Что, прямо сейчас?
– Хватит уже относиться ко мне, как к ребёнку! Я не ребёнок! То, что я знать не знал ни про какие цирки уродов, не делает меня ребёнком! – закричал Серёжа.
– Заведения тератоиндустрии, – машинально поправил Грёз. – Так они называются.
– Да насрать, как они называются! Я тебя об этом не спрашивал! Вы свалились на меня – сначала ты, потом этот Кукольник, и никто ничего не объяснил. Так какое вы имеете право считать меня дураком?!