— Виталий Сергеевич! Вы о чём? Какое ещё принуждение?!
— Так это выглядит при любом формальном разборе обстоятельств.
Спокойно терпеть это дальше было уже невозможно.
— Виталик, есть на свете такая штука… «любовь» называется! Не слышал?!
— Слышал. Краем уха, — угрюмо вздохнул Карпенко.
— Тогда что ты от нас хочешь?!
— Я хочу, чтобы один из моих лучших дружинников, который очень некстати очумел от любви, не поплатился бы за это серьёзным дисциплинарным взысканием! — повысил голос начальник. — Но вы же выбора мне не оставляете!
— Не надо наказывать Макса, пожалуйста!
— Вот ты мне скажи, — с досадой продолжил Карпенко. — Я что, такой деспот? Со мной так страшно поговорить начистоту? Почему я обо всём этом узнаю не от тебя, не от Серова, а от сплетников, у которых язык без костей?! В конце-то концов, есть простое решение, которое снимет главную проблему: вывести тебя из-под его формальной ответственности и передать другому надзирателю. И любитесь себе, как угодно!
— Макс не хочет так. Он считает, что должен сам за мной присматривать от начала и до конца. И формально, и неформально…
— Да что ж Серов такой идиот?! — Карпенко в сердцах звонко шлёпнул ладонями о столешницу, я аж подпрыгнула.
С полминуты мы оба молчали.
— Даже не знаю, что с вами делать, — устало проворчал начальник. — Серьёзно, не знаю. Детский сад, штаны на лямках… И не реагировать не имею права, потому что о ваших шашнях не знает только ленивый или слепой вроде твоего дядьки.
— Не надо, Виталик… Сергеевич!.. Пожалуйста!
— Что не надо?!
— Реагировать!
— Я не враг ни тебе, ни тем более Серову. Но я не могу оставить всё так, как оно есть сейчас! — твёрдо отчеканил Карпенко. — Поэтому хочет Серов, не хочет, меня уже не волнует. Я сегодня распорядился передать тебя под надзор Марецкому.
— Ма… Марецкому?! Ну, знаешь!.. — я вскочила в ярости.
— А в чём дело? Вы с Алексеем давно друг друга знаете, специалист он хороший, исполнительный, иногда даже слишком. Инструкций не нарушит. Что ты взлетела? Сядь.
Я молча опустилась на стул. Строго говоря, никто не обязан кикимору — или потенциальную кикимору — спрашивать, кого ей назначить надзирателем. Это потом, если что не так, то по обоснованной жалобе надзирателя могут заменить. Я хоть и не кикимора, но моей особой надзорной группе никаких поблажек не делают.
— Когда вы скажете Максу? — буркнула я.
— Да я уже бы сказал, но мне ему не дозвониться, — недовольно вздохнул Карпенко. — Ты знаешь, где он сейчас?
— Дома. У меня… У нас, то есть.
— Уверена?
— Позавчера у него были оперативные выезды по списку Эрика. Вчера — плановые надзорные визиты. Сегодня он выходной, так что дома должен быть.