Я вскочила из-за стола и пошагала обратно в комнату.
За моей спиной Корышев поспешно поставил чашки на поднос и пошёл следом.
— Можешь меня не провожать, я не заблужусь! — заявила я, сворачивая в узкий коридорчик.
Корышев не стал меня ни догонять, ни окликать. Я уже прошла почти весь путь до двери, как в глубине квартиры раздался грохот, потом звон бьющейся посуды и глухой удар. Я развернулась и пошла назад.
Корышев лежал на полу у квадратного журнального столика, прямо на осколках разбившихся чашек, и силился подняться на ноги.
— Эй, ты что это?
Он как-то нетвёрдо отмахнулся.
Я побежала к нему:
— Никита, что с тобой?
— Перетянул… — простонал он, бросив попытки подняться, и откинулся на спину. — Время перетянул… Кокон давит…
— Не надо было затевать этот кофе!
— Да он-то тут причём? — он снова отмахнулся. — Ты иди, не обращай внимание на меня.
— Тебе помочь?
— Не надо, ни к чему. Я сам, я привык… Вот только растолкай подальше осколки, если не трудно, — попросил Корышев и перевалился на бок, поворачиваясь ко мне спиной.
Я присела, аккуратно собрала осколки — к счастью, они все были довольно крупные — и отнесла их в мусорное ведро.
Когда я вернулась к Корышеву, он лежал в той же позе, мерно и бесшумно дыша.
В просторной комнате становилось душно, но, если оставить открытой дверь на террасу, к ночи, а особенно под утро, может стать холодно. Поэтому я огляделась по сторонам, стянула плед с дивана и накинула его на Никиту.
— Да брось ты… Ну, зачем?.. — пробормотал он едва слышно.
— Затем, что замёрзнешь без одеялка.
Диванную подушку я ему под голову пропихнула с трудом, безвольное тело стало настолько тяжёлым, даже приподнять его за плечи мне было не под силу.
— Спасибо… И будешь уходить — дверь захлопни…
Последние слова он произнёс еле слышным шёпотом и затих.
Я осмотрела напоследок мирно уснувшую кикимору. Какой лёгкий кокон, везёт же некоторым. И не скажешь, что вторая группа.
Больше мне нечем было ему помочь.
Теперь выйти из квартиры, захлопнуть дверь и бегом обратно на Черняховского, к Эрику, к ребятам. Просто отсиживаться дома и ждать новостей я всё равно бы не смогла.
Стоя над Корышевым, я вытащила телефон и, отчаянно ругая себя за нетерпение, ещё раз позвонила Максу.
«We will, we will rock you… We will, we will rock you…»
Громче. Намного громче, чем это было на улице. Словно где-то рядом. Не в студии, нет, но где-то в пределах квартиры или за ближайшей стеной.
Я кинулась искать, моля, чтобы у Макса подольше пожила батарейка в телефоне.
Громче всего песня Queen звучала в ванной комнате. Я перевернула там всё. Залезла во все шкафчики, корзины и ящики, вытащила из стиральной машины ворох одежды, приготовленной в стирку, но телефона не нашла.