Беатрис потупилась:
– Я опасалась, что вы мне откажете…
– И правильно делала.
– Что же дурного в моем стремлении к знаниям? – муж не ответил, и Беатрис прерывисто вздохнула: – Но мне не убедить вас, что я верна вам и телом и душой… – Она вновь взглянула ему прямо в глаза: – Тогда… прошу, покончим с этим побыстрее. Где я должна лечь?
Дон Мигель, пораженный спокойным, почти будничным тоном Беатрис, молча смотрел в ее побледневшее решительное лицо. Он чувствовал, что его гнев отступает, гаснет перед стойкостью и храбростью жены. Черт бы побрал Фернандо, не переусердствовал ли тот, чересчур рьяно оберегая честь рода де Эспиноса? Он вдруг осознал, что не в силах и дальше терзать жену.
– Ох, Беатрис, Беатрис… – он усмехнулся. – Моя дорогая упрямица!
– Дон Мигель? – пробормотала Беатрис в недоумении от внезапной перемены настроения мужа. – Но ведь вы сказали…
– Что ты должна быть наказана? Не скрою, эта мысль была весьма настойчива. Но отчего-то мне не хочется ссориться с тобой.
Дон Мигель подошел к шкафу и достал два серебряных бокала. Беатрис растеряно наблюдала за ним. Внутри ее от напряжения все еще дрожала каждая жилочка. Вернувшись к столу, дон Мигель наполнил бокалы темно-рубиновым вином из высокого графина и подал один из них Беатрис:
– А раз так… Примирение надо отпраздновать.
Де Эспиноса продолжалвнимательно вглядывался в лицо жены, ловя себя на том, что любуется ею. На ее губах появилась слабая улыбка, тогда он легонько коснулся ее бокала своим:
– Не будем терять время, которое мы могли провести… иначе.
Беатрис осторожно отпила маленький глоток. До сих пор ей доводилось пробовать вино лишь по особо торжественным случаям. Однако терпкий ароматный вкус понравился ей, и она и не заметила, как бокал опустел. Приятное тепло разлилось по ее телу. Она встретилась глазами с мужем, и у нее закружилась голова.
«Дело в вине», – строптиво подумала Беатрис, чувствуя в себе отклик на недвусмысленный призыв в его взгляде. Но она не желала быстро поддаваться: ее обида была слишком сильна.
Поставив бокал, она оперлась рукой на край стола и не удержалась от смеха:
– Я опьянела, и ноги теперь совсем меня не держат…
– А ты намерена уйти? – поднял бровь де Эспиноса, – Наш разговор по душам продолжается, Беатрис.
– Разве вам нужны еще какие-нибудь объяснения?
– Разумеется, нужны, – пробормотал де Эспиноса, приподнимая жену и усаживая ее на стол, – Я хочу понять, как тебе удается сводить меня с ума… Кажется, мне опять понадобится кинжал для твоих чертовых шнурков…
…Фернандо, выйдя от своего хозяина, уже поворачивал за угол, когда услышал, что кто-то поднимается по лестнице. Он обернулся и увидел сеньору де Эспиносу, направляющуюся, по-видимому, в кабинет дона Мигеля. Какого дьявола! Эта женщина никак не уймется! Надо было оставить у ее покоев Пабло – до особого распоряжения. Но как она посмела!