— Позовите трактирщика! — прозвучал хриплый приказ со стороны кровати.
— Нет. Говорите мне, что хотели. — Подхватив споро оставленный горничной заказ, закрыла створку плечом.
— Это не для женских ушей.
— Глупости.
— Не унижайтесь сами и не унижайте меня…
— Вам надо в уборную? — осененная догадкой, перебила я его терзания.
— Боги, за что вы так со мной? — Шея виконта приобрела цвет кумача. — Что сейчас — день? Ночь?
Я недоуменно покосилась на мужчину — даже сквозь сомкнутые веки можно определить, что вокруг тебя, светло или темно. А он… Нехорошее подозрение закралось относительно его зрения.
— Я понимаю, но, во-первых, вам нельзя вставать, да и не сможете без поддержки. Во-вторых, я не могу выйти из комнаты до ночи. А сейчас утро, — проговорила безучастно, инспектируя сервировку подноса. На двоих!
— Почему?
— На то есть причины.
— Скрываетесь от кого-то? Преступница?
— Ни первое, ни второе. Давайте отодвинем вашу проблему первоочередного значения на потом, милорд, и поедим. Вы в состоянии потерпеть немного? — Лицо моё запылало от деликатности темы.
— Вы так говорите об этом, без жеманства и стеснения… Была практика?
— Была. Сегодня на завтрак пшеничная каша и яичница с чем-то похожим на бекон. Кашу я уступаю вам. Откройте рот на сколько сможете. — Лежачий нерешительно пошевелил разбитыми губами. — Я буду осторожна, обещаю.
Холл первого этажа, он же обеденный зал, был наполовину заполнен прибывшими гостями. Между столиками сновала подавальщица и по совместительству горничная Улья. Ей иногда помогала женщина лет сорока с повязанной на голове белой косынкой. Селма, видать, взяла бюллетень по состоянию здоровья. Я поняла, что пробраться в кухню за какой-нибудь посудиной типа горшка или глубокой миски будет невозможно. Простите, дорогой виконт, но терпеть вам придется долго.
— Улья! — вкрадчивый громкий шепот раздался из-под лестницы, на которой я стояла в раздумьях.
Девчонка с подносом, пробегая мимо, остановилась и лениво обернулась через плечо, состряпав сарказм на физиономии.
— Ты уже выздоровела? Помочь не желаешь? Я с Одилой уже с ног валюсь! Скоро подойдут еще один караван и почтовая карета!
— Ой, я еще немного полежу — нога болит, ступить больно. Попозже выйду в зал, — несчастным голосом проныла толстуха, оставаясь в своем укрытии. — Я спросить хотела: ты её видела? Ту леди, из пятого, — тон сменился на заговорщицкий.
— Не видела, некогда мне было ждать, когда она выйдет! — Улья фыркнула и заторопилась к ожидающим её посетителям.
О как! Моя персона вызвала нешуточный интерес! А вот новость о том, что здесь останавливаются почтовые кареты, порадовала. Надо бы отправить послание родным или знакомым лорда, попавшего в бедственное положение где-то у черта на куличках!