— На задней правой рана глубокая. Хромает сильно. Видно, мышцу повредил серьезно, кожа лоскутом висит.
— Вот ведь… — тихо выругался его сиятельство. — Где мы сейчас? Ты как меня нашел?
— Луг недалеко от Бережин. — И, видя, что тот его не понимает, пояснил: — За холмами, на восток. И нашел тебя не я… — выдержав томительную паузу, посмотрел в мою сторону, — а она.
Моран медленно оглянулся через плечо и замер. Кажется, даже дышать перестал.
— Здравствуй, — сказала, глядя в любимые глаза.
— Анна, — прошептал он одними губами.
Дернулся, извернулся и, забыв о пострадавшей ноге, рванулся встать. Тут же, взвыв от боли, повалился набок.
— Что ты, что ты! — Подскочила и, придержав за плечи, уложила обратно. — Не надо вставать. Сейчас что-нибудь придумаем.
— Поищу в лесу палки подходящие — зафиксируем твою «оглоблю», — прокряхтел Лео, поднимаясь с колен, и деликатно оставил нас одних.
— Аннушка… Анна… Моя бесса… Душа моя, Аннушка… — все повторял его сиятельство, словно не верил своим глазам и, взяв в плен мои руки, целовал, целовал, целовал.
— Я вернулась, а тебя нет, — упрекнула, скрывая волнение.
— Ты исчезла, и меня не стало, — сказал глухо, спрятав свое лицо в моих ладонях.
— Я два года к тебе возвращалась.
Посмотрел пытливо, чуть нахмуренно.
— Для меня эти дни были ночами. Непрекращающимися холодными ночами.
— Я волновалась…
— Я люблю тебя, моя графиня.
Прерывисто вздохнула. По плечам приятный озноб прошелся, и низ живота свело.
— Бесса.
— Это недолго исправить. Завтра же…
— С больной ногой?
— Ты скажи только «да» — ползком поползу!
Щемящее чувство заполнило моё сердце.
— Я люблю тебя, Рихард Моран.