— Какая еще….
Чей-то кулак влепился мне в солнечное сплетение. Я согнулся пополам, и буквально задохнулся, повиснув в воздухе. А потом кто-то согнул указательный палец на правой руке, и до меня отчетливо донесся хруст перелома. Странно, но никакой боли я не почувствовал. Даже левая рука, куда сделали укол, перестала беспокоить.
— Успела, — констатировал Тощий. — Давай, в машину его.
********************
— Что, сынок, проблемы? — поинтересовалась какая-то бабка.
— Да как-то есть немного…. - промямлил я, изумленно оглядываясь. Вокруг раскинулся рынок родного города — место, куда я бы с большим удовольствием никогда не вернулся. Но если я только что был в каком-то поселке, а потом сидел на лавочке после взрыва автобуса, то что тогда….
На голову обрушился поток ледяной воды, и картинка сразу исчезла. Фыркая и отплевываясь, я постепенно осознал, что нахожусь в вертикальном положении, руки крепко привязаны к чему-то продолговатому — кожу ладоней холодил металл, а кисти рук сжимал гибкий резиновый шнур. А еще было странное чувство легкости, будто я не висел привязанный, а парил в невесомости.
— Очухался, касатик, — Усатый щелкнул чем-то перед моим лицом. — Пальчик не болит?
Я скосил глаза влево и вниз. Мизинец согнулся под прямым углом, и распух так, что стал вдвое больше. Получилось даже забавно, можно доверчивым школьникам за деньги показывать, выдавая за аномалию.
А еще я получил возможность хорошенько осмотреться. Вокруг сомкнулись стены большого грузового фургона, а я находился как бы в багажном отсеке. Впереди отлично просматривались передние сидения, руль, торпеда и все прочее. Усатый повертел возле моих пальцев здоровенными кусачками.
— Отрезать? Все равно он тебе уже не нужен.
— Хватит шутить, — проворчал Тощий, устроившись за приставным столиком за ноутбуком. — У нас серьезное дело.
— Да просто я давненько никого не пытал, заскучал немного.
Я тихонько кашлянул.
— Простите, граждане товарищи, я вам не мешаю?
— Не-а, — Усатый положил кусачки на крышку открытого ящика, и вытащил оттуда напильник. — Интересно, а что он почувствует, когда я начну ему зубы этой штуковиной полировать?
— Где Вероника? — в лоб спросил Тощий.
— Она ему не настоящим именем представилась, — сообщил Усатый. — Она ведь сказала, что ее зовут Алина, так? Девушка на автовокзале, с которой вы еду за обе щеки уплетали?
Я почувствовал непередаваемое облегчение — хотя бы от того, что наконец-то понял, про что разговор идет.
— Значит, смотри сюда, — Усатый наклонился, и откинул покрывало с какого-то продолговатого предмета, лежащего возле передних сидений. Им оказался человек, опутанный бинтами с ног до головы, неподвижный, как статуя Ришелье. — Вот это твой дружок Игорь. Тот, что мнимый бригадир. Храбрый парнишка, пытался нас выманить, чтобы тебя спасти, но чуток прокололся. Ты не чувствуешь боли, потому что Вероника тебе особый препарат ввела, а вот ему как раз таки нет. И если я сейчас вот этим напильничком начну медленно перепиливать ему хребет, зрелище будет неприятным особенно для тебя. Поэтому, советую не юлить, и отвечать на все вопросы честно и обдуманно.