Даниил замялся, но, поняв, что у отца что-то важное, ответил:
— Всегда к твоим услугам, папа.
— Отлично. В таком случае давай пересечемся где-нибудь. Разговор есть.
— Где и во сколько?
— Сейчас восемнадцать двадцать. Давай через полчаса на Покровском бульваре. Помнишь то кафе, которое маме нравилось? Подъезжай туда!
— Согласен. Тем более что мне близко, не придется в пробках торчать.
— И я там недалеко. Все, до встречи.
Кафе, в которое они когда-то любили приходить вчетвером — Даниил, отец с покойной матерью и Алла, — осталось таким же, каким и было в конце прошлого тысячелетия. С одной только разницей — матери уже не было в живых, Алла же… Для Даниила она тоже умерла. Но так же, как и в те годы, в этом небольшом подвальчике было прохладно, несмотря на июльскую жару. За стойкой о чем-то разговаривал с барменом какой-то богемного вида бородач; почти все столики были свободны. Даниил и Матвей Иванович подъехали минута в минуту и встретились на входе. Пожали друг другу руки и заняли угловой столик рядом с экзотическим деревом, витой ствол которого напоминал старую Останкинскую телебашню в миниатюре. В офисе у Даниила стояло точно такое же. Деревья были безумно дорогие — их специально выращивали, процесс занимал долгое время и требовал недюжинного терпения садоводов.
— Что будешь? — спросил Матвей Иванович. — Я так не прочь и поужинать.
— Заказывай на свой вкус, — ответил Хвостов-младший. — Я тоже голоден.
К столику подошел молодой официант, застыл, держа в руке блокнот и карандаш. Матвей Иванович заказал свои любимые котлеты по-киевски — кулинарных изысков он не приветствовал — и вопросительно посмотрел на сына.
— Я пить не буду, — сказал тот. — Сегодня сам за рулем.
— А за мной приедет водитель, так что позволю себе…
Официант отправился на кухню; старший Хвостов проследил за ним взглядом и сказал:
— Я про Катюшу хочу поговорить. Не нравится мне, как ее Алла воспитывает.
Даниил чуть было не уронил челюсть под стол. Он ожидал всего, но чтобы отец советовался с ним по поводу воспитания шестилетней крохи… Это был сюрприз. И, надо сказать, приятный — Даниил ожидал какой-нибудь разборки, связанной с его бизнесом. А то, не дай господь, отец узнал о его связях с Купцовым… Это была бы катастрофа. Отношения с заместителем мэра были такой же тайной, как принадлежность Штирлица к советской разведке. Так что беседа о педагогике была для Даниила наименьшим злом.
— Папа, и что же тебе не нравится? — спросил он, даже не пытаясь скрыть удивление. — Я с ней часто вижусь; по-моему, ребенок как ребенок. Да и что в шесть лет можно разглядеть?