— Последний шанс. Ты хочешь остановиться?
Неужели она хочет отпустить Лукана? Неужели она хочет и дальше давать Матиасу власть над своей жизнью?
— Нет.
Она снова приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Со стоном он открыл и снова взял ее рот, пожирая его, как голодный человек. Он намотал ее косу на кулак одной рукой. Другой обхватил ее щеку ладонью. Обеими руками он удерживал ее именно там, где хотел, не давая возможности отступить. Когда она обвила его языком в безумном толчке, то заверила его, что никуда не денется.
Вот и все, что ему потребовалось, прежде чем он сорвал с нее лифчик, оставив свободными ее тяжелые груди, прежде чем он отчаянно вцепился пальцами в пояс ее брюк и дернул. Кожа была плотной и неподвижной. Он зарычал ей в рот и щелкнул пальцами. Ее брюки исчезли. Как и его одежда.
Он поднял ее и отнес на толстый коврик через всю комнату, затем толкнул на спину, устраиваясь между ее раздвинутыми ногами. Он прервал поцелуй и снова посмотрел ей в глаза. Проверяет, как она там? Хочет получить подтверждение? Она сжала пальцы и потерлась костяшками пальцев о его щеку. Это было приятно, как будто она делала это миллион раз в своей прошлой жизни. Но она больше не была той женщиной, и сейчас он был ей не нужен. Она хотела, чтобы он взял ее. Ей хотелось закрыть глаза и притвориться, что она все еще принадлежит ему, что он требует ее грубым, первобытным способом влюбленного мужчины, решившего обладать своей женщиной во всех возможных смыслах.
Анка схватила его за плечи и впилась ногтями в кожу, пока он не напрягся. Его глаза сузились, и на губах появилась легкая улыбка. Затем он снова щелкнул, и ее руки волшебным образом оказались прижаты к коврику над головой. Она не могла пошевелиться, не могла остановить свое прерывистое дыхание, когда Лукан приближался все ближе и ближе…
Его губы встретились с ее шеей, язык прошелся по ключице, а затем его зубы прикусили ее грудь. Она выгнулась ему навстречу, и ее сосок скользнул в его рот. Несмотря на то, что он только посасывал твердый кончик ее груди, было похоже, что его горячее объятие охватило все ее тело. У нее перехватило дыхание, и она дернула невидимые путы, пытаясь оторвать руки от коврика и погрузить их в его волосы.
Лукан не обращал внимания на ее сопротивление. Вместо этого он просто работал над соском глубоко и медленно, посасывая, нежно покусывая и посылая миллионы покалываний по всему ее телу, вместе с ее логикой.
Кончики его пальцев прочертили линию вдоль ее ребер, по талии, вниз к бедру. Она вся напряглась. Заметит ли он там края шрамов? Почувствует ли он их?