— Меня это никогда не переставало волновать, — тихо сказал он.
Пока она моргала, вбирая в себя эти слова, он бросился к ней, схватил за запястье и притянул ближе. Мгновение нерешительности — вот и все, что ему потребовалось. Но цена была роковой, она знала это, как только он схватил ее за плечи, развернул и толкнул на колени на циновку. Внезапно свет в комнате вспыхнул так ярко, что стал почти ослепительно белым. Она сморгнула слезы, обжигавшие ей глаза. Теперь она могла бороться, но зачем? Ущерб неисправим. Она больше не могла прятаться.
— Боже мой, — его голос дрожал.
И она знала, на что он смотрит: на массу розовых линий, пересекающих ее спину, каждая из которых представляла собой раненную кожу, которую Матиас снял с нее своим любимым хлыстом. Он наслаждался ее кровью, ее болью, ее мольбами. В конце концов, она научилась молчать, но недостаточно быстро, чтобы избежать шрамов. Он полностью истощил ее энергию в течение нескольких дней, так что ее тело не могло нормально исцелиться. А потом он с каждым опустошающим толчком вливал в нее столько энергии, что она боялась сойти с ума.
Она опустила голову и зарыдала.
— Останься со мной, Анка, — тихо приказал Лукан. — Возвращайся сюда и сейчас. Не позволяй мыслям покидать меня, любовь моя.
— У меня отвратительная спина.
— Это ты, и ты никогда не сможешь быть уродливой.
Он опустился на колени позади нее, и его губы коснулись ее искалеченной кожи.
Удивление пронзило ее насквозь. Неужели он сошел с ума? Анка вздрогнула и попыталась вырваться из его рук, но Лукан не отпускал ее.
— Проклятие. Стой! — запротестовала она. — Ты не можешь этого делать. Больше нет никаких нас. Я больше не твоя ответственность. Отпусти!
Он нежно провел рукой по ее спине. Его губы последовали за той, а затем мягкий язык проделал тот же путь.
— Мне так жаль, что ты прошла через это. Мне так жаль, что меня не было рядом. Теперь я здесь.
— Это не имеет значения! — она закричала. — Все изменилось. Я больше не могу быть такой идеальной. А теперь ты знаешь. Так какого хрена все это вообще. Где моя одежда?
Она огляделась вокруг.
Ей нужно было убраться отсюда, подальше от него. Пока она окончательно не сломалась и не разрыдалась от всей той любви, которую никогда больше не получит и не заслужит, потому что никогда не будет той, кого он хочет и в ком нуждается.
Лукан обхватил рукой ее затылок и заставил снова опуститься на колени на циновку.
— Оставайся здесь. Не двигайся, Анка.
Глубокий тембр его голоса, намек на чувственную угрозу заставили ее ахнуть. Он говорил серьезно: