Над Робертом в открытую потешаются, а на до мной стеснятся смеяться. Будет прилюдная порка. Не ради мести, а ради повышения своего авторитета. Немного по-детски получается. Пока только так и могу. молча поработать и получить результат, а этим результатом заткнуть весельчаков. Умные поймут, что за моими словами о будущем есть больше, чем простые мечты маленького мальчика.
Есть не маленькая вероятность, что треть моей дружины просто ждёт, когда меня от власти отодвинут. Щука уже даже несколько командиров на бунт называл. Ставр в первых рядах. Людям же не расскажешь, что в его глазах я один из шансов на освобождении его родины. Так же людям понятно, что он слово о найме на три года вряд ли нарушит, а вот потом меня и подвинут. Готовится к смене власти всегда лучше заранее. Ту же Ладу, неожиданно и для меня, и для неё, тоже в новые правители города пророчат. Инга Ладой крутит, как хочет, и вдруг новый глава города… Слов просто нет.
Рыжую по прогнозам съедят волки. Мнения расходятся кардинально, но у Инге в любом варианте плохой конец предсказывают. Уж больно она всем поперёк горла встаёт. С мелочью сколотила банду и всем нервы треплют. Идеи у неё не самые удачные, так ещё и выпендривается перед людьми. Ну и кому такое понравиться? Понятно, что людям простым такое понравиться не может. У Инги к христианам большой список претензий, вот и шкодит людям по-тихому. Её даже прилюдная порка не останавливает. Разговоры по душам тоже не помогают. Инга, различая в конфессиях не делает и для неё все христиане одного поля ягоды. А ведь так и есть. На Руси они пока себя тихо ведут, но это от того, что само христианство религия пришлая и корни у неё в Греции и Царь-Граде. Да и сама религия для свободных Новгородских земель слегка чуждая. На юге ещё она прижилась, а вот в лесах Иесусс сосёт лапу медведя. Здесь в тяжёлых условиях жизни времени на размышления очень мало и люди по большей части прагматичные и суровые, а такие люди имеют долгую память. Они помнят старые обычаи и как христианство огнём и мечом навязывалось. Да и просто так на слова не верят и требуют зримых доказательств, а простой медведь в лесах больший почёт имеет, чем чёрная ряса священника.
На югах легко о смысле жизни рассуждать под поедание винограда. Там всё без проблем растёт и сложностей меньше в быту. На севере не так всё. Тут каждый урожай с боями получают. Сложность жизни на севере местных людей заставляет ускоренно вертеться и много думать о выживании. Любой от сытой жизни размягчается, а вот в жестких рамках жирок с извилин сходит. Люди под внешним давлением иногда ломаются, но в эти времена сломленный человек либо мёртвым становиться, либо теряет свободу и им уже другие рулят. Жесткий отсев происходит. Даже характер людей немного ужесточается от внешних условий. Меньше говорить, а больше делать и на дела других людей смотрят больше. На слова и слухи редко кто обращает внимание. Больше своему мнению доверяют. Потому наверно именно на севере и появилось народное вече, а в скандинавских странах ихний тинг. Тинг похож на вече, но там только главари за всех высказываются и суматохи меньше. Тоже похоже на вече, только говорят выборщики, а не любой из народа, как в Новгороде. Сути это не меняет. В таком народе религия приживается много поколений и то с трудом. В той же прибалтике язычество до шестнадцатого века жило не смотря на все гонения. Там людей по несколько раз вырезали и перевоспитывали на новый лад. В Новгородской Руси религии пришлось принять многое от язычества. Ну и гонения тоже потом пойдут. Хотя наверно ветер с Москвы много сделал для укоренения и окончательной победы религии. Вот такой здесь народ. Часть этого народа потом в сибирь свалила, а про сибиряков разговоров много даже в двадцатом веке было.