«Помню я таких учителей», — с необъяснимой нежностью подумала я, слушая низкий голос, так подходящий преподавателю физкультуры. Сейчас этот предельно серьёзный настрой можно счесть милым, но в своё время он очень даже пугал. Я мельком глянула на Такао — тот с безразличным видом смотрел под ноги. Да он у меня хоть куда! Будь я школьницей, разревелась бы от одного вида этого здоровенного дядьки в спортивном костюме.
— Акидзуки-сан, я тоже провёл небольшое исследование. Если оставить в стороне отделы планирования и дизайна известных торговых марок, изготовление обуви как таковое, для которого требуются работники с соответствующими навыками, в Японии исчезающий вид. Производственная база полностью перенесена в развивающиеся страны Азии, а культура шитья обуви по индивидуальным заказам в Японии отсутствует. Если вы это учли и вас это не останавливает, я восхищаюсь вашей решимостью. Но раз уж желание Такао-куна настолько велико, он тем более сможет найти свой путь, обучаясь в институте на родине. Уезжать учиться за границу сразу после школы, в страну, где не говорят по-английски, — огромный риск. В языковую школу может попасть любой, но сдать на месте экзамены в институт и уж тем более его окончить под силу не каждому. И даже с дипломом на руках после возвращения домой будет крайне сложно соперничать за рабочее место с недавними выпускниками. Об этом свидетельствует статистика. — Низкий голос Ито-сэнсэя, казалось, отдавался даже в кончиках пальцев. После этих слов он перевёл взгляд на Такао. Тот тоже поднял голову. — Акидзуки. Я считаю, что тебе следует поступить в институт в Японии. Так ты оставишь себе хоть какой-то простор для выбора. Что скажешь?
Такао открыл было рот и снова закрыл. Казалось, он неспешно подыскивает слова, спрятанные глубоко в памяти. Из-за окна, будто слабый запах пота, просачивался гомон закончивших на сегодня занятия учеников. Мне вдруг показалось, что и на мне самой школьная форма. Я как наяву ощутила прикосновение простой толстой ткани, из которой шили синюю зимнюю одежду, и её запах, словно я надевала её ещё этим утром. Прошло больше тридцати лет, но, к моему запоздалому удивлению, в этом мире нисколько не поблёкли краски.
— Я искренне рад, что мои учителя и моя семья проявляют столько заботы обо мне, — медленно заговорил Такао. — Вы совершенно верно сказали, что изготовление обуви — очень узкая специальность. Но именно поэтому я считаю, что мне ничего не добиться, если я стану распылять силы. Не хочу потом оправдываться, что, мол, пробовал себя на разных поприщах, или хотел избежать риска, или оставлял простор для выбора. — Ито-сэнсэй, похоже, порывался что-то сказать, но Такао продолжил: — Именно потому, что я хочу превратить создание обуви из хобби в профессию, я собираюсь во Флоренцию. Обувь, особенно женская, зависит от моды. Если не следовать её чётко обозначенному течению, настоящим мастером не стать. А центр моды и мастерства — Европа. Даже то, какие материалы будут популярны в таком-то году, определяется на европейских показах. И всё, что связано с изготовлением обуви — и технологии, и материалы, — собрано во Флоренции. Поэтому я хочу поехать за границу. И не просто хочу — мне