Юкино считала, что Хинако-сэнсэй идеально вписывается в этот мир.
«Мой облик отдаляет меня от людей, а вот её внешность — настоящее благословение судьбы», — думала она и часто жалела, что не родилась такой же. Доходило до смешного: ночами Юкино на полном серьёзе представляла, как утром просыпается и видит себя похожей на Хинако-сэнсэй.
А позже она с удивлением заметила, что даже её разрыв с миром благодаря учительнице самым естественным образом становится меньше. Всякий раз, когда из-за присутствия Юкино обстановка накалялась, Хинако-сэнсэй умело сбивала пламя. Когда все взгляды готовы были сойтись на Юкино, Хинако-сэнсэй, сознательно или по наитию, с мягким укором произносила несколько слов и отвлекала от неё внимание. Более того, тем самым она понемногу учила всех в классе, как следует обращаться с особенностями Юкино.
Все три года средней школы она мысленно просила, чтобы Хинако-сэнсэй стала её классным руководителем, но мечта так и не сбылась. Вместо этого Юкино записалась в художественный кружок, где Хинако-сэнсэй была куратором, и проведённое там время, безо всякого преувеличения, стало для неё спасением. Едва ли не впервые в жизни школа перестала приносить ей одну лишь боль. И пусть она по-прежнему выделялась, и даже скучный, бесформенный школьный сарафан, который носили все ученицы, сидел на Юкино как сшитое специально на заказ платье, кружок подарил ей радость общения с друзьями её возраста. И всё это — заслуга Хинако-сэнсэй.
Она страдала от безнадёжной любви к учительнице — или от какого-то очень близкого к любви чувства, вызывающего на глазах слёзы, — и не переставала ею восхищаться.
Когда Юкино перешла в старшие классы, её красота пришла в несколько большее соответствие миру. Кофейного цвета блейзер и пурпурный бант на шее уже не скрывали округлившуюся грудь, плиссированная юбка из клетчатой шотландки заканчивалась заметно выше худых коленок, и, конечно же, в таком наряде она выглядела вызывающе прелестной, как девушки-идолы, то и дело мелькавшие по телевизору. Но оттого, что на Юкино теперь могли примерить подобную роль, красоте наконец-то нашлось назначение. На всём пути от дома до новой школы — на велосипеде, потом на поезде, затем снова на велосипеде — она была известна как «та обалденная девчонка», но её красота из ненормальной превратилась во всего лишь необычную. На место встала ещё одна шестерёнка. Юкино стало ещё чуточку легче дышать.
— Знаешь, Юкинон, за то время, что мы не виделись, ты почти превратилась в человека.
Так сказала её подруга по внеклассным занятиям, когда спустя два года они вновь собрались в родной средней школе. Хинако-сэнсэй переводили на другую работу, и на выходных художественный кружок устроил ей проводы, пригласив в том числе выпускников прошлых лет. В тот день с утра лил дождь, внутри старого здания даже при включённых обогревателях изо рта шёл пар, но это не мешало тридцати с лишним ученикам оживлённо болтать и потягивать приятно холодящую горло колу.