Крыши платформ нарезают небо на узкие длинные полосы, а в нём, за завесой дождя, подобно непокорённому горному пику, вздымается радиомачта на небоскрёбе DoCoMo в Ёёги.
Такао резко замедляет шаг, и ему в спину один за другим утыкаются спешащие люди. Не обращая внимания на недовольно прищёлкивающих языком клерков, он ещё пару секунд стоит на месте и разглядывает дождь и мачту.
Дождь несёт с собой запах далёкого, недосягаемого неба.
Когда Такао решает, что сегодня никакие силы не заставят его ехать на метро, накопившееся раздражение сходит на нет.
Он спускается по лестнице линии Собу, поворачивает в сторону, противоположную от перехода на ветку метро Маруноути, быстро проходит через турникет центрального восточного выхода и, чувствуя прилив бодрости, взбегает по ступенькам к торговому центру Lumine Est. Резко открывает прозрачный виниловый зонтик и выходит на улицу. В ту же секунду купол зонта, превратившись в подключённый к небосводу динамик, начинает наигрывать музыку дождя.
Слушая умиротворяющий стук капель, Такао пробирается сквозь толчею возле юго-восточного выхода со станции. С утра в Синдзюку среди толпы направляющихся на работу служащих кто только не попадается. Мужчины и женщины, ещё недавно ублажавшие посетителей ночных заведений и, по-видимому, не протрезвевшие; очередь из дюжины любителей патинко[1], ожидающих открытия игрового зала; группа туристов из Азии, настолько похожих друг на друга, что их можно принять за одну семью; пара косплееров неопределённого возраста и рода занятий в вычурных одеяниях.
«Удивительно, — размышляет Такао. — В ясный день они бы меня бесили. Я бы на автомате мысленно посылал их куда подальше».
Но не сейчас. Наверняка это из-за того, что у всех раскрыты зонты. И дождь поливает всех одинаково. В такую погоду даже он сам, парень в школьной форме, одиноко бредущий по улице, всего лишь часть пейзажа. В поезде он будто попал под злые чары, но теперь они развеялись, не оставив и следа.
Густой чёрный лес вырастает перед ним как из-под земли, сто́ит только пересечь стоящую в пробке улицу Косю-кайдо и миновать участок, на котором всё никак не закончатся работы по прокладке пятой кольцевой автодороги. В огромном национальном парке, занимающем часть районов Синдзюку и Сибуя, дождливым утром почти никого нет. Можно даже сказать, что он принадлежит одному Такао.
Щелчок открывшихся автоматических ворот в пустом парке звучит особенно громко.
Турникет глотает входной билет ценой в двести иен.
«В следующий раз оформлю наконец годовой абонемент», — проходя внутрь, решает Такао. Выкладывать каждый раз по двести иен — расходы нешуточные, пора уже сделать фотографию и заплатить тысячу иен за год вперёд. Только бы не прицепились при подаче заявки с расспросами, почему он не в школе, — и это опасение отбивало всякое желание доводить дело до конца.