Сад изящных слов (Синкай) - страница 3
Раздумывая, как ему быть, он проходит через полумрак, охраняемый рядами гималайских и ливанских кедров, и тут воздух, запахи и звуки внезапно меняются.
Температура падает едва ли не на целый градус, воздух наполняется запахом воды и свежих листьев, и повсюду, несмотря на дождь, звучат мелодичные трели диких птиц.
Такао выходит из смешанной рощи, где растут метасеквойи и дубы, и попадает в традиционный японский сад, пересечённый прудом. Шум от бессчётного количества дождевых капель и волн похож на доносящийся с поверхности воды таинственный шёпот.
«Почему так?» — снова возвращается он к многократно пережитому глубокому удивлению.
Как мир получился таким сложным? Эта мысль пьянит его и сбивает с толку. Миллиарды капель, триллионы кругов на воде — все сплетаются в цельное кружево, и, куда ни посмотри, нет ни одной прорехи. Каким мастерством нужно обладать, чтобы достичь подобного совершенства?
Ведь если сравнить...
Переходя пруд по арочному мосту, Такао смотрит вниз, на свои ноги. Его туфли-мокасины изрядно наглотались воды через щели в стыках, потяжелели и неприятно хлюпают при каждом шаге.
«Надо бы на выходных взяться за новые», — с неожиданным подъёмом думает он.
Мокасины были самодельные, с соответствующей водоотталкивающей пропиткой, но в это время года, при частых дождях, они долго не протянут. Такао даёт себе обещание сделать следующую пару так, чтобы она продержалась два месяца, останавливается на середине моста и смотрит в широко распахнувшееся на западе пасмурное небо.
Отсюда радиомачта в Ёёги выглядит заметно крупнее. Остриё её шпиля нехотя тает среди туч, а сама она, словно подавшись вперёд, глядит на Такао сверху вниз сквозь тончайшую сетку дождя.
«Ах да», — вспоминает он. Тогда, на промёрзшей лужайке храма Мэйдзи, он так же смотрел на неё.
Радость и боль, которые он ощутил в тот момент, его решимость — прошло больше двух лет, и всё же эти чувства, будто оттаяв, ожили в мгновение ока. Вместе с тем Такао замечает, что если прежде они едва не сожгли ему душу, то сейчас обрели сладкий вкус с едва уловимым оттенком горечи. Хотя сам он остался всё тем же ребёнком. Но в любом случае...
«В любом случае я начал понимать, что мне нравится и чего я хочу добиться», — думает он.
Словно откликаясь на его переживания, где-то вдалеке тихо рокочет гром.
Когда Такао только перешёл в среднюю школу, он носил фамилию Фудзисава.
С поступления прошло три месяца, настало лето, и вот однажды его мать вернулась домой непривычно рано. Они вместе поужинали, она взялась за пиво, а после того как переключилась на рисовую водку