Сад изящных слов (Синкай) - страница 48
«А вот ей сколько? Старше она их или моложе?» — задумался Такао, разглядывая сквозь окно поезда линии Собу темнеющее небо, но у него не было ни малейшей догадки.
К концу июня в японском саду расцвели глицинии. В этот год они пропустили своё обычное время и опоздали на целый месяц, будто чего-то дожидаясь. Сквозь плотные струи дождя казалось, что цветы излучают яркий фиолетовый свет. Блестящие бусины воды то скапливались на лепестках, то безостановочно катились с них вниз, и от этой красоты захватывало дух. Словно у цветов глицинии была душа, и их безудержная радость выплёскивалась наружу.
«Глицинии заворожили меня, и потому я сказал такое Деве Дождя», — позже решил Такао. А ещё, вероятно, потому, что днём ранее по почте пришли документы с условиями поступления. Интереса ради он заказал рекламный буклет специализированного училища обувного дела, и когда увидел указанную там суммарную плату в два миллиона двести тысяч иен[36] за два года, а затем прикинул, сколько сумеет накопить на подработках за три года старшей школы — получилось около двух миллионов, — то едва не воспарил над землёй: «Надо же, а ведь получится!» Сейчас Такао жалел, что проговорился той женщине, — неуместные слова, которых он стыдился, но к сожалению примешивалась гордость, ведь он поделился с ней самыми искренними переживаниями.
— Башмачником? — переспросила Дева Дождя, и у него до сих пор звучал в ушах её голос. В нём слышалось лёгкое удивление, но ни малейшего следа насмешки. Такао обернулся, чтобы это проверить. По голосу её можно было принять за школьницу. Он звучал по-детски, ласково, но в то же время с каким-то постоянным напряжением. Так говорят чересчур серьёзные девочки, которых избирают старостами или председателями школьного совета.
В то утро, когда они, как обычно, встретились в беседке, первыми её словами стали: «Видел глицинии?» Она произнесла это столь редким для неё оживлённым тоном, что Такао невольно переспросил: «Глицинии? Где?» Раскрыв зонты, они пошли к пруду. У берега стоял декоративный навес, увитый пышно расцветшими побегами, они остановились прямо под ними, и тут Такао впервые убедился, что он немного выше своей спутницы.
«Ага!» — тихонько подумал он. С цветов глициний одна за другой срывались капли и падали в пруд, разрисовывая его идеальными кругами. Казалось, эта картина изображает, как чувства одного человека передаются другому и наполняют его душу. И тогда у Такао вырвалось: «Я хочу стать башмачником...»
— Я знаю, это непрактично, но мне очень нравится придумывать обувь и создавать её своими руками. — После этих слов он вдруг смутился и добавил: — Пока, конечно, выходит ни к чёрту. Оно и понятно...