Я вошёл в кафе, сел рядом с Айдзавой и молча вытащил из её пальцев сигарету. Она удивлённо уставилась на меня. Я был одет в пуховик вместо спортивного костюма, а вязаную шапку натянул до бровей, так что Айдзава, похоже, меня не узнала.
— Когда куришь, убедись, что тебя никто не видит, — сказал я и затушил сигарету в пепельнице.
Она ещё какое-то время сверлила меня взглядом и наконец произнесла сердитым голосом:
— А, это вы, Ито-сэнсэй! Давайте вы не будете лезть в мою личную жизнь?
Ни испуга, ни смущения. Но от её одинокой фигуры веяло странной тоской, и у меня не возникло ни малейшего желания её ругать. Я достал свои сигареты и закурил. Айдзава злобно смотрела, как я картинно выдыхаю дым.
— У тебя что-то случилось? — спросил я, разглядывая снующих за окном пешеходов.
— У меня вечно что-то случается, — неприязненно буркнула она, и я невольно посмотрел ей прямо в лицо.
С близкого расстояния было заметно, что лоб и щёки ещё сохранили детские черты. Глаза покраснели и были влажными, как будто она недавно плакала.
«Жалко её», — подумал я. Какой бы взрослой она ни выглядела, как бы ловко ни манипулировала одноклассниками, она оставалась ребёнком.
— А у вас? Что-то случилось? — спросила Айдзава.
То ли ей стало жутковато оттого, что я всё молчал, то ли неловко. У меня-то? Разве у меня что-то случилось?
— Я...
Что же привело меня сюда? Дайте подумать.
— Когда-то давно...
Когда-то давно я нанёс травму своему ученику.
Я только-только стал учителем. Впервые получил назначение в старшую школу, и сразу же по выходе на работу директор приказал мне:
— Ито-сэнсэй, возьмите на себя неблагодарную роль.
В общем, мне полагалось ругать учеников и держать их в постоянном напряжении. А смягчали бы обстановку классные руководители. В то время я наивно надеялся, что смогу выстроить со своими подопечными дружеские отношения, поэтому слова директора меня сильно разочаровали, я даже пытался возражать. Ведь я три года терпел непригодную для меня работу продавца и наконец-то стал тем, кем мечтал, — учителем. У меня были свои идеалы.
Но эти идеалы незамедлительно рухнули, стоило мне только принять руководство секцией гандбола. Во время товарищеского матча с другой школой один из моих игроков врезался в ворота и получил сотрясение мозга. Жизни парня ничто не угрожало, но из-за последующих осложнений он стал хуже видеть левым глазом. Это была катастрофа. Я совершенно не представлял, как мне загладить свою вину. Несчастный случай произошёл во время игры, меня не могли привлечь к ответственности, и никто — ни сам пострадавший, ни его родители — меня ни в чём не упрекал. И всё же я тяжело переживал, что не заставил ребят собраться. Травмы и несчастные случаи — результат расхлябанности. А главная обязанность учителя физкультуры — не допускать травм учеников.