— Ошибаешься.
Мужчина огляделся по сторонам в поиске возможностей сбежать. Вдалеке мелькали огни — подкрепление.
— У вас нет шансов. Сдавайтесь или умрете.
— Хан, послушаем ее. Надо сдаться.
Девушка оступилась с края и чуть не упала с крыши. Крепко обхватив мужа руками, она прижалась к его спине, насколько позволял округлый живот.
— Хан, мне страшно!
Мужчина пристально смотрел на Агату.
— Они убьют нашего ребенка.
— Они так не поступят.
Агата медленно подошла к ним.
— Не подходи, а то прыгнем!
Мужчина вытянул нож, коснулся лезвием груди Агаты. Его рука дрожала, губы пересохли.
— Ты женщина, должна понимать, каково это — носить в себе жизнь, — с мольбой в голосе произнес он. — Это же чудо.
Агата схватила девушку за руку, рванула ее на себя. Влюбленные расцепились. Мужчина взмахнул ножом, полоснул Агату по плечу. В ответ она ударила его прямой ногой. Он попятился, оступился и полетел вниз с крыши. Глухой стук об асфальт поглотил его крик.
— Ха — аан! Нет!
— Ты обвиняешься в нарушении конвенции о запрете родов.
Девушка лежала на боку и рыдала, повторяя имя возлюбленного.
— Наказание от пятнадцати лет до пожизненного.
— Мой ребенок… Пожалуйста…
Агата врезала ей пощечину. Девушка в ужасе раскрыла глаза.
— Слушай меня, сука. Ты не понимаешь, что натворила! Внутри тебя смерть!
Агата подняла упавший нож, прикоснулась лезвием к животу девушки.
— Я сама все закончу.
— Девятая! — окликнул сзади Дайкин. — Отпусти ее!
Агата обернулась. Глазной имплант сканировал угрозу: пистолет в руке полицейского заряжен, курок взведен, траектория пули — в голову Агате, давление на спуск — 70 % усилия.
Она отошла в сторону и скомандовала полицейским:
— Доставить в Репродуктор на прерывание беременности. Плод уничтожить. Ее под арест.
— Нет! Нет!
Девушку подхватили двое. На их лицах читалось открытое презрение, словно они прикоснулись к ядовитой жабе.
Дайкин все еще держал пистолет направленным на Агату. Взгляд застывший, свирепый.
— Он пинается. Я чувствую его. Тебе никогда не познать это чувство, грязная! Никогда! — кричала девушка.
* * *
Красно-синие огни согревали ночную темноту. Полиция оцепила район. Опрашивали всех жителей, каждую женщину проверяли на уровень прогестерона.
Агата наложила повязку на руку. Потребуются швы. Ничего, справится и сама. Как всегда.
Полицейские и медики держались от нее в стороне. Не только потому, что она девятая — член элитной группы, но еще и «грязная», то есть естественно рожденная от больной матери. Подобных ей обходят стороной, пряча от стыда глаза. В обществе их не замечают, презирают, хотят поскорей забыть.