Отослав Грэтта и Вэйлона в деревеньку неподалеку, чтобы разведать обстановку и раздобыть припасов, Нэйман с остальными людьми занялись поиском места для ночлега. Подходящее нашлось не сразу и его люди разбивали лагерь уже практически в полной темноте. Пока он сам помогал им ставить палатки, выбившаяся из сил Кассандра просто уснула на сброшенных на землю тюках и лорд Рид повелел своим людям не разбирать те вещи, пока Грэтт и Вэйлон не вернутся из разведки.
Кассандру разбудил бородатый подручный Нэймана. Очень странно, что этот мужчина с огромным выпуклым шрамом через все лицо, выглядевший среди остальных наиболее грозно, оказался самым приличным человеком. Ведь это именно он помог Кассандре отстоять жизнь подруги, да еще и не позволил убить того несчастного мальчишку, так не кстати вставшего на пути этой шайки!
Не сказать, что девушка сразу же прониклась к нему уважением, все же Грэтт, как и другие, был преступником, но, когда тот аккуратно толкнул ее в плечо, а после вложил в руки целую чашку ароматного горячего супа, просто не смогла ему не улыбнуться. А мужчина улыбнулся в ответ и у его глаз пролегли сеточки из добрых морщинок, много больше слов сказавшие об истинной сути этого вояки.
Он сел рядом с ней и накинул продрогшей и вымокшей девушке на плечи такую-то серую ткань. На деле эта теплая шерстяная хламида оказалась простым крестьянским платьем. Не изысканным, но добротным. К ногам леди Грэтт поставил пару женских сапог — обувь куда более подходящую, чем перепачканные грязью, вымокшие синие туфельки с шелковыми бантиками. К концу дня Кассандра почти ненавидела их, сбивших ей ноги до кровавых мозолей, а также прославленного сапожника, делавшего для дам высшего света эти орудия пыток.
Поели молча, но именно это и нужно было сейчас беглянке — тишина, и дружелюбный человек рядом, не желающий укусить ее побольнее, да посмеяться над тем, как она станет отбиваться. Этот Нэйман был просто невыносим! Всю дорогу он так и норовил задеть ее, вызывая смех своих людей едкими шуточками в ее адрес.
«Вы не устали, леди? Может смените гнев на милость и позволите мне вас подвезти?» — нарочито вежливо и издевательски ласково спрашивал этот мужлан, корча при том такую сочувственную мину, что просто ах! Фу! Какая гадость! Чтобы она, благородная дева, села в седло к этому невоспитанному простолюдину, который облапит ее и всю дорогу будет дышать ей в спину? Кассандре даже представлять такое было стыдно — уж лучше тащить на себе отяжелевшее от сырости платье и сбивать ноги в кровь.