"Пора прощаться, хозяин, - сказал ему мозг. - Доволен ли ты мной7"
"Что тебе ответить? - пожал плечами человек. - Ты всегда держал мой нос по ветру. И вел по верному следу".
"Это высокая похвала", - признал мозг, размягчаясь от удовольствия. Он хлынул в прорехи, образовавшиеся в твердом нeбе, и заполнил рот безвкусным тестом.
Человек пожевал и плюнул в клубящийся пар протяженным плевком. Ломкими ногтями колупнул запекшиеся корочки губ, ощущая в то же время, как тают, не видя себе выхода, кости из числа надежно скрытых. Он сделался вполне гуттаперчевым, но шел все равно, не видя и не слыша. Мгла облекала его в пленку, которая могла бы сойти за защитную, если бы нашлось, от кого защищаться.
"Шишел - вышел вон", - думал путник, удивляясь отсутствию мозга.
Ветер начал сдувать с его вялых пальцев лепестки ногтей; стрелы волос, прямые и неподвижные в полете, срывались с черепа и мчались к точке исхода седою тучей. Плавились завитки ушных раковин, утюжились папиллярные письмена.
Кишечник, выскользнув, тянулся, словно послед. "Не родил ли я кого?" подумал человек, не видя и не зная. Нет, такого за ним не водилось. Странно - он многое помнил, слишком многое, с избытком мелких крошащихся деталей. Он помнил даже собственное имя.
Человек скинул с плеч широкое, теплое пальто, надетое прямо на кожу, ощупал себя в поисках иной одежды, но больше не обнаружил ничего - одно пальто, не считая выброшенной шляпы.
"Осталась кожа", - прозвучало внутри человека, и он не сумел разобрать, откуда.
"Я сейчас сниму, - послушно ответил путник и принялся усердно тереть ладонями щеки. Кожа скатывалась в продолговатые катыши, будто подмоченная бумага. - Это ты со мной говоришь?"
"Ты", - согласилось внутри.
"То есть я", - уточнил идущий.
"То есть я".
"То, что нужно, - впервые в голосе человека послышалась радость, хотя беседовал он, не размыкая рта. - Похоже, что приспело время познакомиться".
"Конечно," - услышал он и стал тереть еще яростнее. Внезапно пальцы на дюйм провалились и тут же ухватили мягкие бумажные края недорушенной оболочки. Поспешно, словно торопясь совокупиться, а женщина уже устала ждать, он высвободился из кожаного комбинезона. Вытряхиваясь, человек смешно подпрыгивал на сосисочной ноге. Оставшись нагим, провел рукой по телу и, явно разочарованный, воскликнул: "Это снова я!"
"Разумеется. Нужно брать глубже", - донеслось до человека, и тот, не сходя с места, вторично впился пальцами в лицо. Он постарался захватить горсть побогаче и, раздевшись в очередной раз, открыл, что ничуть не изменился - разве только умалился в размерах. Он мог оценить эту метаморфозу меньшими временем и расстоянием, что требовались ему, захоти он, скажем, дотянуться до стоп.