опустились возле люка и помогли Уиллу забраться внутрь.
Он закрыл люк, и Papa подтолкнул меня к лестнице, которая вела ко второму люку над нами.
Papa попробовал дёрнуть маятниковый рычаг, нахмурился, затем сказал:
— Не заблокировано, но механизм надо завести, — он подпрыгнул и ухватился за петлю цепи, подняв огромное грузило на вершину слона. Затем он повторил процесс с другим грузилом. — Нам нужно запустить этот маятниковый рычаг. Движение его размахивающейся части взведёт ту пружину над нами как катапульту, и тогда у нас появится энергия для движения.
Papa шарахнул кулаком по шестерёнке, сдвинув её под нужным углом, чтобы та сцепилась зубцами с соседним элементом.
— Наша единственная надежда остановить джаггернаут — это лобовое столкновение с ним, которое тараном уничтожит эти лезвия.
— Должно быть, это самый неэффективный и ужасный дизайн из всего, что я когда-либо видела. Он полон изъянов, — прокомментировала я. Серьёзно, ну кто ставит маятниковый рычаг на движущуюся машину?
— Именно поэтому он находится здесь, на кладбище, — сказал Papa, карабкаясь к крыше. — Не жалуйся мне. Это не моё творение. И ему надо преодолеть ровно такое расстояние, чтобы протаранить эту штуку.
Papa скрылся над нами, и я услышала его шаги, топающие по спине зверя.
Я забралась на грузило маятникового рычага и ухватилась за длинный прут, который вверху крепился к поворотной точке, затем протянула руку Уиллу. Джаггернаут двигался медленно и застрял в обломках стены, но мне казалось, будто эта машина нацеливается на нас подобно разъярённому быку. Нам нужно спешить. Лишь вопрос времени, когда джаггернаут выберется из кирпичного завала.
Уилл вскарабкался напротив меня и кивнул. Встав на грузило и держась за прут, я постаралась всем своим весом надавить на механизм, и маятниковый рычаг сдвинулся на несколько дюймов. И всё? Я ожидала, что он качнётся свободнее. Нам потребуется вся наша сила, и у нас нет возможности сидеть и ждать, пока физика и плохо продуманный дизайн нам подчинятся.
Когда я выпрямилась, Уилл надавил на своё грузило, и маятниковый рычаг ужасно медленно наклонился в другую сторону. Мне казалось, будто мы качались на парных качелях, сообща пытаясь сдвинуть с места массивный груз.
— Шестеренки стопорятся. Налегай всем весом, — сказал Уилл, выпрямляясь. Я перехватилась поудобнее, опуская руки пониже на пруте, чтобы я смогла навалиться сильнее и ощутимее сместить центр своей тяжести.
Мы нашли ритм, и каждое раскачивающееся движение было подобно тиканью часов, отсчитывающих секунды до того времени, когда джаггернаут доберётся до нас и вспорет бок слона. Но никак нельзя было увеличить частоту вращения рычага. Моё плечо горело от боли, вспотевшие ладони скользили по пруту. На коже всё ещё ощущались остаточные последствия ожога, а через повязку на руке вновь начинала сочиться кровь. Когда я наклонилась назад, моя хватка соскользнула. Уилл ухватил меня за цепь на поясе, не дав свалиться на вращающиеся шестерёнки подо мной.