— Теперь мы всегда будем вдвоём.
— Да! Я счастлива!
— Эдера, Джулио говорил об амнезии. Что он имел в виду?
— После авиакатастрофы ты потерял память, — Эдера с тревогой посмотрела на Андреа, боясь, что, возможно, зря сказала ему об этом сейчас.
— Так вот чем объясняются те видения или, может быть, воспоминания, которые постоянно крутятся у меня в голове. Они меня пугают.
— Ты не должен беспокоиться, ведь мы всегда готовы прийти тебе на помощь.
— Да... — Андреа какое-то мгновение помолчал. — А что стало с моей матерью?
Эдера вспомнила наставления Джулио:
— Она попала в аварию.
— Мама погибла? — вскрикнул Андреа.
— Нет! — поспешила его успокоить Эдера. — Мы все считаем, что ей удалось скрыться. Нашли только её разбитую машину.
— Бедная мама! — с горечью произнёс Андреа. — Она хотела убить тебя... Почему же я не держу на неё зла? Прости меня, Эдера, прости.
Всё время, пока Андреа был в больнице, Валерио и Матильда жили в загородном доме, и обоим нравилось возиться с маленьким Лало, да и с Эдерой, которую они в тот момент могли поддержать своим участием. Идея остаться здесь и после возвращения Андреа, пришла к ним одновременно, но никто из них двоих не решился заговорить об этом первым.
— Я сумела бы и по дому управляться, и за Лало присматривать, правда ведь? — рассуждала Матильда, ища поддержки у Манетти.
— Конечно! — согласился тот. — А синьор Валерио возражает?
— Я боюсь ему даже намекнуть на это. Он так привык к своему кабинету, к своим картинам! Нет, он ни за что не захочет остаться здесь.
— Я попробую с ним поговорить словно бы, между прочим, — вызвался Манетти. — Когда синьор Валерио садится за стол?
— Ох, Манетти, неужели вы опять голодны? — всплеснула руками Матильда. — Что-нибудь случилось с Лючией?
— Она уехала к матери за город — показать Дженнарино. Надо сказать, она меня избаловала: плотный завтрак, затем хороший обед, затем приятный ужин... Да!.. Манетти сглотнул слюну. — А теперь без неё мне совсем худо.
— Всё понятно, — сказала Матильда. — Есть цыплёнок.
— Жареный?
— Вареный.
— Ага, — оживился Манетти, — значит, найдётся и немного бульона. А к нему, пожалуйста, сухариков...
— Манетти, у вас вместо сердца — желудок! Я вам пожаловалась как близкому человеку, думала, вы мне всерьёз сочувствуете, а у вас все мысли были только о цыплёнке, — с обидой произнесла Матильда.
Покончив с бульоном, Манетти отправился к синьору Валерио.
— Синьор Сатти, не знаете ли, что случилось с Матильдой? — спросил он у Валерио. — Она как с цепи сорвалась!
— Мне кажется, я догадываюсь, отчего она бесится, — высказал предположение Валерио. — Видите ли, я с удовольствием бы остался жить здесь с моей дочерью, потому что тот дом...