К 5 декабря 1920 г. (все тот же год!) Главное командование Красной Армии отработало доклад в Реввоенсовет Республики:
«Главному командованию поставлена задача сократить к 15 января (1921 г. — Ю. В.) армию на 2 миллиона человек, сведя ее с 5 300 000 человек до 3 000 000 человек. Выполняя эту задачу, Главное командование исходило из следующих основных соображений:
1. Хотя военные действия на внешнем фронте уже прекратились, но общая политическая обстановка продолжает быть таковой, что необходимо быть готовым к быстрому открытию военных действий в широком масштабе и, во всяком случае, должно готовиться к этому к весне; в частности, на Кавказском фронте по политической обстановке не только не могут быть ослаблены наши Вооруженные Силы, но должно продолжаться их усиление.
2. В то же время борьба на внутренних фронтах еще не закончена, в особенности на Украине, где еще не сломлено окончательно сопротивление Махно и не достигнуто достаточных результатов в борьбе с бандитизмом…
4. Изложенное в первых двух пунктах обязывает Главное командование при сокращении численности армии сохранить мощную полевую армию за счет сокращения тылов и всего обслуживающего элемента, а также войск внутренней службы, достигая последнего соответственным размещением полевых войск для выполнения задач, лежащих на войсках внутренней службы…»
Документ подписали: Главнокомандующий всех Вооруженных Сил Республики С. Каменев, член Революционного Военного Совета Республики (подпись отсутствует. — Ю. В.), начальник полевого генерального штаба Лебедев.
Знал себе цену Лев Давидович. Как вспоминал Шаляпин, в театре он соответственно занимал ложу великого князя Сергея Александровича («кто был никем, тот станет всем»).
«Я представлял себе Троцкого брюнетом, — писал Шаляпин в книге воспоминаний «Маска и душа». — В действительности это скорее шатен-блондин со светловатой бородкой, с очень энергичными и острыми глазами… В его позе — он, кажется, сидел на скамейке — было какое-то грозное спокойствие…»
Сознавал себя великим Лев Давидович и вел себя соответственно. Тут уже мелкость проглядывает…
Что до спокойствия… его скоро нарушит Чижиков.
В общем, рыхлил след в истории 1920-й…
Болезненно-вещим сном о сторуких Федорович не то заразил, не то разбередил товарища Денике. Надо полагать, существуют телепатия и тому подобные метафизические выверты.
А может, товарищ Денике и сам раскачался до такой степени душевной взволнованности, почти расстройства, но факт остается фактом: ему тоже во сне пригрезились вещи необычные, просто уму непостижимые. Сон этот, безусловно, вещий — тут никаких сомнений. И если бы только вещий, а то еще и секретный — ну нельзя разглашать содержание ночного бреда (сном это никак нельзя назвать — только бред): угроза не только собственной жизни, но и устоям республики, и если бы только Дальневосточной, а то самой РСФСР. Хоть описывай данный сон и сдавай на хранение в секретную часть, однако риск это, верная пуля. Ведь по ознакомлении с ним, данным сном, работники секретной части (даже если это престарелые женщины) еще до вмешательства чека своими силами сживут товарища Денике со свету, не будет ему пощады, ибо не сон это, а чудовищная игра воображения.