На V (Лондонском) съезде РСДРП(б) (1907) Троцкий занимает центральную позицию, не примыкая ни к большевикам, ни к меньшевикам. В 1909 г. он все же переходит к меньшевикам, обитает в Вене, позже — в Цюрихе[169].
С началом мировой войны — представлял в Париже газету «Киевская мысль», являясь и членом редакции социал-демократической газеты «Наше слово».
В конце 1916 г. нашего социал-демократа высылают из республиканской Франции: под надзором двоих полицейских инспекторов доставляют в Испанию. Через три дня его арестовывают в Мадриде и отправляют в США: и от своих смутьянов голова кругом.
После Февральской революции Троцкий устремляется в Россию через Канаду (с месячной отсидкой в галифакской тюрьме) по ходатайству Временного правительства (за всех политэмигрантов).
Лев Давидович примыкает к большевикам. 25 сентября (8 октября) его избирают председателем Петросовета. Никто в России столь стремительно и в такие сроки не возносился к высшей власти. Вчера — подозрительный субъект, почти бродяга, сегодня — вождь, цедящий сквозь зубы условия поверженным.
Любые крайние решения не смущали Льва Давидовича, как, впрочем, и кровь — даже самая обильная. По-вождистски был скроен Лев Давидович. На большевистский манер верил в кровь как очищение и искупление. В огнедышащую пасть классовой войны и революции гнал народ.
Благополучную и благородную жизнь угадывал за трупами, пепелищами, голодом и насилиями. Будто кто-то необозримо громадный, всемогущий и всесильный вдруг положит предел резне, подлости доносов, сыску, торговле совестью, стяжательству, карьеризму, мучительствам, бездушно-разрушительным прожектам и скажет: «Довольно, вы в светлом царстве! На свалку все карательные машины и насилие!» И люди вмиг сменят кожу.
А ведь именно подобная задача заложена в террор любой революции, почти любой… А иначе как это: из грязного, насильно-жестокого вдруг вылупляется херувимски чистое и непорочное. Да не может жизнь, замешенная на палачестве, принуждениях, неправоте и несправедливости, внезапно прорасти в нечто другое, отличное от своей первородной сути. Не может же волчье чрево произвести на свет кролика. Не могут существовать по раздельности ветки, листья, ствол и корни…
Поиски счастья через насилие — главный метод исправления мира — обречены на провал и гораздо худшее зло…
От смешения кровавого, подлого, низменного не дождаться прекрасного. Общество, приспосабливаясь к жизни по принуждению, лжи и постоянной угрозе насилия, принимает уродливые черты.
Чудовище смерти, насилия, издевательств не может породить красоту и справедливость…