Кирилл откинулся на спинку средиземноморского дивана.
- А можно подробнее о «ерунде»?
А с чего все началось, почему между ним и Надей пробежала кошка? Лариска позвонила матери, наплела, что любовница хочет заменить сыну родную маму. Бред какой-то. Глупая ревность. Еще сочинила, что Кирилл ее ударил. Мать поверила, приехала в офис, стала плакать, говорить, что Надя разрушает их семью, что она аферистка, и про какие-то там доказательства. Кирилл злился, чувствуя, что за матерью стоит Лариска. Никакие доказательства ему были не нужны. Тогда мать бросила последний аргумент: «Я предложила твоей Наде деньги на ее ресторан, но она не взяла». «Ну и хорошо», – улыбнулся Кирилл. «Она сказала, что сможет получить от нас гораздо больше». «Мам», – снисходительно покачал головой Кирилл. «Что, мама? Вот увидишь, она потребует от тебя немедленно узаконить ваши отношения, наврет, что беременна или еще что-нибудь. Попомни мои слова. Она хочет стать мадам Медной, ты для нее всего лишь – лестница наверх».
Кирилл ехал домой на взводе, он злился на мать, злился на Лариску и на Надю, что в своей честности (сирота, ничего нет своего, хочу ресторан) настроила матушку против себя. Надина видимая безмятежность еще сильнее взвинтила раздражение: он переживает, не знает, как помирить ее с матушкой, а она: «Что случилось?», – будто и не знает. Он не стал есть, хотел показать характер, ушел спать… И не смог выдержать один в пустой кровати. Все ерунда. Кирилл спустился вниз, заглянул на кухню, увидел Надю – она была такой расстроенной, грустной. Кирилл сразу оттаял, взял ее за руку и повел в их общую спальню. Это была их последняя ночь.
- Кирилл, мы рассказывать будем? – вырвала его из воспоминаний тетка.
- Чего рассказывать? Она сказала, что я использую ее как… И плачу ей за это. Я никогда к ней так не относился. Все так считают? Да послать всех. Какое нам дело до этих всех? Она начала на меня давить. Так делала Лариска, у меня было это чертово дежавю, я взбесился. Да я сам бы ей сделал предложение, зачем на меня давить? И еще это: люблю ли я ее? Я что мальчик – сю-сю, пу-сю?
- То есть, девушка спросила – любишь ли ты ее, а ты сказал, что уже не мальчик? – тетя Галя демонстративно подняла глаза к потолку.
- Зачем, вообще, это спрашивать? Разве это не понятно?
- Не всегда. Кирилл, это все?
Кирилл встал и начал ходить по комнате, опять растирая виски.
- Все… А, она еще про детей что-то говорила: не хочу ли я, чтобы она родила мне ребенка. Какой ребенок? Мы всего месяц были вместе.
- Четыре недели, – задумчиво произнесла тетя Галя.