Медный порывисто протопал к гостиной, оглянулся. На улице уже порядком просветлело, а в комнате еще стоял приятный полумрак. Надюшку Кирилл заметил не сразу. Она, свернувшись калачиком и поджав ноги, спала в углу средиземноморского дивана, волосы рассыпались по атласу платья. «Ждала, волновалась», – улыбнулся Кирилл. Он тихо подкрался к спящей, сел у ее ног и положил голову на алую ткань. Надя вздрогнула и порывисто села. Кирилл встал на колени, голубые и карие глаза встретились.
- Все живы? – встревоженно спросила она.
- Да, – соврал Кирилл, не желая ее огорчать.
- Ты дымом пахнешь, – улыбнулась она, ласково проводя по ежику волос.
- А ты как огонь, – провел он по округлому бедру, – хорошо добавляем друг друга. Иди сюда.
Кирилл раскрыл объятья, и Надя упала в них, опрокидывая любимого на ковер. Они сплетенным клубком прокатились по «медвежьей шкуре». Кирилл потянул платье, шов затрещал. Надя нахмурила бровки.
- Я куплю тебе новое, – поспешил замять неуклюжесть Медный.
- А я тебе рубашку, – женские ручки дернули полы рубахи и пуговицы горохом полетели во все стороны.
- Какая ты, Надька! – удивленно поднял брови Кирилл.
- Какая? – тоже подняла она бровь.
- Не знаю пока – какая, но очень хочется узнать.
Дыхание стало прерывистым, руки с наслаждением ласкали шелк кожи. Платье, рубашка, брюки – все откинуто прочь: теперь между любовниками нет ничего, они единое целое на огромном мягком ковре. Надя отзывалась на все его ласки, она дарила себя, всю без остатка. И Кирилл благодарно принимал, брал свое, хмелел, жадно выпивая из чаши жизни. Наверное, именно в это хмурое осеннее утро, выплескивая друг на друга волнения и переживания ночи, они зачали дочь…
Сейчас, прорываясь сквозь пургу по дну оврага, Кириллу так хотелось вернуться в тот самый счастливый день в его суматошной жизни. Тогда, в позапрошлом году, солнце не радовало горожан, редко появляясь из-за низких унылых туч: дождь, туман, сырость и опять дождь. Но ему, Кириллу, подарили Надю – его персональное, личное солнышко. Грейся, Кирюша, оттаивай душой. А как она трогательно его лечила, ведь он все-таки заболел. Травки, горчичники, поцелуи – все шло в ход. Попасть бы туда, назад, в прошлое, он все бы сделал по-другому, он бы не отпустил ее ни за что на свете!
Или нет, не надо в прошлое, просто оказаться сейчас рядом с Надей и Соней. Почему-то Кирилл был убежден, что стоит им опять посмотреть друг другу в глаза и все наладится, он сумеет убедить ее быть вместе. Лишь бы не успел появиться кто-то третий, тот, кто сумеет протянуть Надюше руку помощи раньше. Но и с этим мифическим соперником Кирилл готов был пободаться. Только бы найти.