Его губы — чистый дурман. Он так нежно и в то же время страстно целовал меня, что сил никаких не было сопротивляться его воли. Но я настояла на поездке к себе домой. Вышли мы из здания уже поздним вечером. Гурьян отдал пару приказов относительно охраны и повёл меня к внедорожнику.
Водил он мягко и аккуратно, не лихачил. Выехал на главный проспект города и, не нарушая правил, поехал в южном направлении к моему спальному району.
Я с трудом оторвала от его гордого профиля взгляд. Влюбиться труда не составило, но нужно было смотреть на вещи трезво.
— Расскажи мне об оборотнях, — тихо попросила я.
Он с лёгкой улыбкой покосился на меня, и блестели его глаза той самой влюбленностью, что нас двоих захлестнула.
— Оборотни существуют очень давно. В допотопные времена мы были расой открытой.
— И забрались в Ноев ковчег? — усмехнулась я.
— Что-то в этом роде, — кивнул Гуру. — А вот потом пошло наше полное истребление. Люди рожать могут каждый год, у них нет табу на убийство оборотней.
— А вы не убиваете людей? — это было облегчением.
— Бывает, но это противозаконно. Оборотень должен сторониться человека. Жить рядом, но не вступать в конфликт, чтобы не выдать своё существование. Волчонок рождается человеком, в десять лет оборачивается в волка и старается делать это постоянно, поэтому волк должен жить у леса, в лесу, но никак не в городе. Волк встречает свою истинную пару и верен ей, пока смерть не разлучит их.
— Но я же не волчица! Гуру, если вы можете оборачивать, почему весь мир не обернуть?
— Оборачивать умею только я и одна здешняя забава. Была попытка в современном мире создать оборотней с помощью вакцины. Её предотвратили, но бегают тут модифицированные. Не должно их быть.
— Это что значит? Ты убивать будешь?
— За этим я и вышел из леса.
— А я думала за мной.
— За тобой в первую очередь. Меня никто не заставлял, был выбор. Я к тебе пришёл, заодно перебью модифицированных и тех, кто по городам корпорации имеет. Нельзя волкам богатеть.
— За что бедных подопытных, этих модифицированных? — вздохнула я.
— За то, что людей убивают, за то, что законов не знают и наглеют с каждым годом.
Мы немного помолчали. Вопросов была уйма.
— Гуру, расскажи о той, что четыреста лет назад была у тебя. О жене своей.
— Аника её звали. В пять лет мы унюхали друг-друга и поженились, когда выросли. У нас с ней были две дочери, которые в десять лет обернулись волчицами, да так и остались животными. Именно тогда мы узнали о том, что род наш подвергся страшной болезни. Девочки эти дикие рожали уродов, у которых один год за пять шёл, и росли они быстро и становились чудовищами, пожирающими всё вокруг себя. Мы прозвали их Демонами. Собственно Анику и съели её же внуки.