— Я чувствую себя носком, — сказал мужчина, поглядывая на меня красивыми, большими глазами чистого серого цвета.
— Грязный и вонючий? — усмехнулась я, отворачиваясь от его сквозящего порнографией взгляда, посмотрела в окно купе, где темнели и пролетали мимо бескрайние поля.
— Вечно без пары, — рассмеялся, толи Олег, толи Глеб.
— Давай, Надюш, ещё выпьем.
— Я Нинель.
— Прости.
— Ничего, я тоже не помню, как тебя зовут, Егор.
— Гурьян.
Я посмотрела на него сквозь стакан, наполненный портвейном, и он мне вдруг понравился, несмотря на повышенную волосатость. Симпатичный, брутальный. Такие обычно расхватываются к годам двадцати. Но обручального кольца на пальце не было.
Вначале нашего совместного путешествия я надеялась, что кто-то подсядет в купе, но потом Гуру, сообщил, что выкупил три места, хотел всё, но я успела раньше выхватить себе койку, а других купе не было. Так и познакомились. И я достаточно взрослая девушка, чтобы понимать к чему может привести пьянство в закрытом купе с таким… охрененным мужиком.
— Мы не можем быть парой, — заявила я, продолжая его изучать сквозь стекло и жидкость.
— Почему?
— Ты носок шерстяной, а я шёлковый
— Чулочек, — сладострастно протянул он. — Нежный, шёлковый чулок. Рассказывай, что у тебя случилось?
Шла вторая бутылка, и мои проблемы казались такими далёкими и незначимыми, что даже говорить не хотелось, поэтому я запела:
— Навру в три короба, пусть удивляются, вагончик тронется, перрон останется…*
— Нинель, Чулочек, я мужчина конкретный, ты говори, не стесняйся, а я постараюсь решить все вопросы.
Он стал в моих глазах ещё краше. Лицо его очень приятное, напоминало какого-то Голливудского актёра, и улыбка тоже была оттуда родом, белоснежная во все тридцать два. В расстёгнутом вороте белоснежной рубахи показывалась толстая мужицкая шея, на ней золотая цепь, что звеньями придавливала волоски. В обычной жизни меня бы это отпугнуло, здесь и сейчас, когда есть запасная бутылка портвейна, привлекало мою женскую сущность, будоражило сокровенные, тайные позывы найти самца и отдаться ему немедленно.
— Брат взял кредит, но он инвалид, поэтому кредит брал у бандитов, если два миллиона не верну к следующей неделе, меня с ним убьют.
Это всё, что я могла ему рассказать. Даже под действием алкоголя и наркотиков выудить из меня нужную информацию будет крайне сложно, профессия обязывает улыбаться, болтать по пустякам и ничего больше меры не рассказывать. Я дама двуличная с секретами. Сейчас решила расслабиться, полностью отдавая отчёт в том, что творю.
Со мной такая ситуация впервые, обычно я опять замужем, не позволяю себе вольности. Но обстоятельства действительно скашивали, и было жизненно необходимо расслабиться. Странный я выбрала способ, но это случай такой. Пусть будет Гурьян, я только «за».
