Тимур выстрелил, но уже вверх, потому что его тощие руки были схвачены крепкими кулаками.
Я бросилась к ним. Тимур лежал с разбитым носом на зелёной траве, с ненавистью глядя на меня. Давид по-деловому рассмотрел оружие и, демонстративно дёрнув предохранитель, спокойно направил на вытянутой руке пистолет в пах Тимура.
— Что от куколки надо? — спокойный его голос меня немного смутил. Как после такой ужасной драки можно держать себя в руках? — Лучше всё скажи.
— Марат, — задрожал Тимур, глядя то на меня, то на Давида.
— Так! Кто такой Марат? — Дэв поднял свободную руку, останавливая Тимура.
— Марат, её парень. Четыре дня назад на пустыре, семидесятый километр, Марат и ребята из Муромской группировки были найдены мёртвыми. Марат им денег должен был.
— Сколько?
— Три лимона в евро, — Тимур сильно потел и задыхался.
— Не слабо, на чём так поднялся, — Дэв нахмурился, — наркота, — догадался он.
— Да, — кивнул Тимур, усмехнулся, заметив мой оторопелый взгляд. — Взял, толкнул, потом толкнул реально и ещё взял. А потом проиграл, придурок, полтора лимона. Его сразу на счётчик. Мы, как бы с ним, с нас и спрос. Наковыряли ему, сколько смогли.
— Девочка здесь при чём? — рыкнул Давид.
Тимур нервно рассмеялся, и как-то жалобно заскулил.
— Быстрей, я не люблю ждать, — Дэв тряхнул пистолетом.
— У неё никого нет. Ни родственников, ни знакомых. Искать не станут. Стопроцентное здоровье и первая отрицательная кровь…
— Бл*дь, суки! — выкрикнул Давид, а до меня доходило с трудом.
— Да, — кивнул Тимур. — Это Марат придумал, решил, что три года в публичном доме, а потом на органы. Но мы уже нашли на печень покупателя, почки забирают на следующей неделе. И гинекологическая клиника суррогатного материнства, какие-то штуки из яичников готова купить. Кровь вся пойдёт на донорство. И глаза…
Давид выстрелил прямо в пах Тимура. Тот замер в ломаной позе с адско-выпученными глазищами и не двигался, хлопая ртом.
— Слушай меня, чмошник, — накренился к нему Давид, и зашипел в ухо. — Девочка моя. И ваши Муромские об этом узнают, и ты свои почки и печень будешь продавать. Ты и твои братишки. Вы попали.
Дэв отвернулся, заложил пистолет за пояс и вставил свой ремень обратно в джинсы.
— Инна, не расстраивайся, — дышал, как бык. Когда дрался, спокойный был, а когда услышал, для чего меня готовили, взбесился. — Всё будет хорошо.
Он взял меня за руку и потащил обратно к фургону.