Старейшины предложили завершить спор мирно на Большом Ладском Кругу. В начале марта по талому почерневшему снегу в Княженец, самый крупный город Правобережной Ладии, стали съезжаться все претенденты и главы родов – решить, где и когда собирать Круг. Перед началом съезда был намечен совместный молебен в соборе Премудрости Божией.
Крушина и Рыгорка появились на Соборной площади одновременно. Мирослав Крушина важно шествовал впереди своего клана. Моложавый старик, стройный, подтянутый, с тонкими аристократичными чертами лица, горделиво вздернутым подбородком; седые волосы, вопреки местной традиции коротко стричься, развевались по плечи, пышные белые усы свисали до самой груди. Алый контуш слепил глаза обилием драгоценных камней и вышивки, обвивал его искусного шитья золотой пояс. «Я не такой как вы», - говорил весь облик Мирослава.
«Эх, зря я из дома свой пояс не захватил, - с сожалением подумал Кароль, - сейчас бы тоже его на Рыгорку нацепили». Господарик проигрывал Крушине и в стати, и в богатстве наряда.
За спиной Крушины, глупо улыбаясь и беспрестанно мотая головой, шел его сынок. Рядом семенила брюхатая невестка: молодая хорошенькая панночка, с добродушным детским личиком, занявшая место строптивой Софии. «Плачется ли она над своей судьбой? – Кароль внимательно разглядывал молодую женщину. – Смотрит наивно, с любопытством, ни тени печали. Наверное, ее статус любовницы тестя не тяготит».
Далее шествовали знатнейшие шляхтичи, поддерживающие Мирослава, их жены и старшие сыновья.
За спиной Рыгорки тоже была большая компания: полковники во главе с Каменецким, шляхтичи всех мастей, казачьи старшины.
Обе колонны приблизились к ступеням собора одновременно. Вот тут и возникла проблема: а кому входить первым? Никто не хотел уступать.
Толпы зевак теснились на крышах домов, деревьях, заборах. Ударить в грязь лицом перед народом – значит уменьшить свои шансы на Кругу. Началось противостояние, грозящее перерасти в резню.
«Вот и примирились, - раздраженно думал Кароль, - а этот баран Крушина не уводит брюхатую, здесь же сейчас жарко будет, затопчут!»
- Давайте жребий бросим! – громко выкрикнул он, пытаясь прекратить разлад.
- Я не унижусь до того, чтобы с этим мужиком жребий метать, - высокомерно бросил Мирослав, - я не прогибаюсь под каждым, как ты, Каменецкий.
В стане Крушины раздались смешки.
- Смотри, пан, не переломись, - громко выкрикнули из-за спины Кароля, - а то сынок без наследников останется!
Ну, конечно, это Яшка Ступица кинулся защищать своего «гетмана».
Крушина побагровел, оба лагеря схватились за рукояти сабель.