– Ну, вот что, Кабачок…
– Уже не Казачок? – усмехнулся Васька.
– Не дотягиваешь, – холодно отозвалась Нина. – У нас еще три дня уколов, их надо доделать. Съедешь завтра к соседям, я поговорю с Гребенкиными, чтобы тебя приняли, я буду приходить колоть. Потом можешь приезжать с официальным обыском. Это все. Я пошла спать, – она отвернулась от дышащей свежестью ночи.
– Так значит, – тоже ледяным тоном произнес Васька. – Не бойся, я тебя больше не напрягу, обойдусь и без уколов, не помру.
– Как хочешь. «Он что думает, я его уговаривать буду? Больно надо».
Васька первым ушел в комнату, Нина услышала шуршание, через несколько секунд он вышел с курткой под мышкой и начал обувать кроссовки.
– Ты куда это? – не хотела, но всполошилась Нина.
– В машину спать. Освобождаю тебя от своего присутствия.
– Хватит дурить, тебе нельзя, осложнение будет.
– Сам разберусь, – и он зашагал к автомобилю, щелкнул автоматический замок, хлопнула дверца.
Как назло, опять пошел дождь. Допустить, чтобы столько усилий по лечению пропали даром, Нина не могла. Она молча пошла вслед за Васькой, и встала перед машиной, чтобы очертания фигуры хорошо были видны в лобовое стекло.
– Иди в дом, – крикнул ей Васька, приоткрыв окно, но она упрямо стояла под струями дождя, прикусив губу и с упреком глядя на обидчика. – Да что ж ты творишь?! – он, тихо матерясь, выскочил из машины и, подхватив Нину под коленки, взвалил на плечо и понес в дом.
– Уколы надо доделать, – хрипло бросила она, когда Васька поставил ее в центре веранды.
– Хорошо, – обреченно выдохнул он.
Она убежала в свою комнату, напоследок громко хлопнув дверью.
Через полчаса прокралась в зал, проверить, не ушел ли гость. Тот спал на диване, не раздеваясь и свернувшись калачиком. «Так-то лучше. В смерти моего врага меня никто не упрекнет», – укрыла она его одеялом.
Глава XII. Паника и позитив
Проснулась Нина поздно, часы показали одиннадцать. Разодрав слипшиеся ресницы, соня посмотрела в окно – яркое солнце напирало на стекло, сообщая, что день обещает быть ясным. «Укол! Проспала!» – Нина побежала в комнату Степки-Васьки. Диван был сложен, а постельное белье оставлено в углу аккуратной стопкой. Гостя нигде не было. Со двора исчезла и машина. Что удивительно, не наблюдалось и следов вчерашней вечеринки: ни пластиковых тарелок и стаканчиков, ни смятых салфеток, ни бутылок и пластиковых баклажек. Оставшиеся апельсины были аккуратно сложены в эмалированный таз, а вычищенный мангал заботливо убран в сарай.
«Ушел». Расстроилась ли Нина? «А вот и нет. Туда ему и дорога». Но отчего-то хотелось рыдать в голос. Хозяйка задумчиво взяла апельсин и села чистить его на скамейку под яблоней.