– Нет, такой же засранец, только посуду за собой моет.
– Зачем ты меня отпустила? Ты даже не попыталась за меня бороться? Развернулась и ушла, любящая женщина так не поступает.
– А как надо было? – устало спросила Нина. – Пощечин тебе надавать на прощание.
– Хотя бы.
– Как родители? – попыталась она увести разговор от бессмысленной темы.
– Мама так меня убеждала, так настаивала… – в трубке замолчали.
– Здоровья ей, – небрежно бросила Нина.
– Она тогда говорила, что ты лучшее, что я получил от жизни, счастливый билет, – выдал Пашка, – что я совершаю дикую ошибку, уходя от тебя, что буду жалеть, но будет поздно…
Нина удивленно приподняла бровь, она была убеждена, что свекровь ее недолюбливала.
– А я ее тогда так обидел, сказал, что она печется не обо мне, а о своей счастливой старости. Вот она как раз дала мне пощечину, она меня, дурака, любит, а ты нет.
– Может быть, – теперь Нина и сама не знала, что у них было с Пашкой, – Паша, мне пора. Счастья тебе.
– Она изводит меня своей ревностью, постоянным недовольством, детскими капризами, просто со свету сживает. Знаешь, вечно оттопыренная нижняя губка – так вначале мило казалось, а теперь просто выворачивает.
«Кажется теперь он не о маме, а о жене».
– А эти ее родственнички, при должностях, – взорвался Пашка, – все время норовят напомнить мне мое место. Как там в «Простоквашино»: «Мы его на помойке нашли, отчистили, отмыли, а он нам «фигвамы» рисует», и мордой меня в... куда я заслужил. Ты должна была спасти меня, а ты меня бросила, отдала им. Нина, как же так? Ты предала меня, моя женщина меня предала, – он с пьяным упорством накручивал себя все больше и больше, нужно было что-то сказать ему, как-то привести в чувства.
– Не обращай на них внимание, люди любят самоутверждаться за счет других, а ты просто не обращай внимание. Ты талантливый ученый и заслужил свое место, ты бы и без них пробился, не так быстро, но смог бы. Чем они перетрудились, замолвив словечко за молодого перспективного специалиста? Да только выгоду получили – вот какие мы молодцы, какие кадры подбираем. Наплюй на них. А с женой помирись, ревнует, значит, любит, любит по-настоящему… не так, как я. Берегите свои чувства, все остальное мелочи, слышишь?
– Нин, ты злая и мстительная. Зачем ты со мной так? Мне же больно, – почти застонал он.
– Я искренне, – сказала она полуправду, Нина и сама не знала – жалеет или иронизирует.
Продолжать разговор было мучительно и глупо. «Мы в ответе только за тех, кого приручили, – она опустилась на раскладушку и погладила щенка, – я ему ничего не должна».