– Ребят, поиграйте сами, я сейчас, – Нина сорвалась с места, метнувшись на другой конец широкого двора.
Она летела к калитке почти бегом, задыхаясь и спотыкаясь на ровном месте, сжимая и разжимая вмиг затекшие пальцы. Лица отца Нина не видела, он стоял спиной. Васька же продолжал объяснения, помогая себе жестикуляцией. Он сделал пальцами круг, очень похожий на монету. «Сволочь!»
– Что здесь происходит?! – на ходу крикнула Нина, еще даже не поравнявшись с мужчинами.
– Да вот, с Василием беседуем, – добродушно улыбнулся отец, поворачиваясь к ней.
«Вроде не расстроен, в хорошем настроении, может этот еще не успел все выложить?»
– О чем ты с ним можешь беседовать? – раздувая ноздри от возмущения, Нина прожгла опера взглядом.
– О рыбалке. Вася, говорит здесь на щуку можно сходить, только блесну нужную подобрать, – отец вытер руки засаленной тряпкой и закрыл капот.
– Я и удочки могу найти, давно хочу сходить, а компании подходящей нет, – вжился в роль простачка Васька, наивно хлопая ресницами, – предлагаю дядь Саше завтра по утречку сбегать.
«Уже «дядь Саша»? Гляди ж ты? Вот, как он так быстро со всеми сходится? Прощупать семью мою хочет, на предмет соучастия. Опять эти штучки издалека». От пережитого волнения у Нины подкашивались ноги, а Кабачка хотелось если и не придушить, то стукнуть удочкой вместо хворостины по мягкому месту там, где еще следы от уколов не прошли.
– Кабаков, какая тебе рыбалка после бронхита? – скрестила она руки на груди.
– Я оденусь хорошо, – на удивление мягко попытался возразить Васька.
– Ему врач говорит – нельзя, а он потеплее оденется. У тебя кроме ветровки даже вещей теплых нет.
– Нин, ты знаешь, какие у него вещи с собой? – наиграно-удивленно спросил отец, лукаво прищуривая глаза.
– Пришлось узнать, это самый твердолобый мой пациент, – процедила Нина. – Пап, тебя там мама чего-то звала.
– А рыбалка? – попытался протестовать Васька.
– И никакой рыбалки, браконьеры, нерест идет, ждите лета. Полиции ли этого не знать?
Мужики пожали друг другу руки, и отец зашагал к дому. Фельдшер и бывший пациент остались стоять друг напротив друга.
– Не смей приближаться к моей семье! – прошипела Нина, как только за отцом закрылась дверь веранды. – Они ничего не знают.
– А ты знаешь? – попытался поймать ее на слове Васька и невольно сдернул клапан со шлюза ее негодования.
– Не смей приближаться к моей семье! – почти заорала Нина. – Отцу нельзя волноваться, он болен! Понял, ты?! Болен! Если с ним что-нибудь случится, я тебя прибью. Слышишь?! Я не шучу. Хочешь под шумок на рыбалке обыскать машину? Сейчас обыскивай, я тебе разрешаю. Смотри! Может там контрабанда. Папа машину не закрыл, завтра перед их отъездом тоже можешь прийти, полазить. Хочешь, ночью приходи, я тебе фонарик дам, сможешь шины разрезать, а то вдруг там бриллианты! Будешь прессовать мою семью, я на тебя жалобу накатаю.