— «Да сопутствует удача победителю». Миша перед соревнованиями все время это говорил, удачу приманивал.
Антон с Аленой быстро возвращались тенистой дорогой через парк к машине.
— Мне показалось, что она в этого Мишу влюблена, — задумчиво произнес Антон.
— Поразительная догадливость, Шерлок, и как ты смог это разглядеть? — окинула его ироничным взглядом Алена. — Это же так незаметно.
— Ну, вам, девчонкам, может и заметно, куда уж нам, дубам недогадливым, — тоже съязвил Антон.
У машины их ждал Васька с коробкой пиццы и кофе.
— Обедать подано, господа, — пригласил он к столу-капоту.
«Уже три-ноль в пользу Васьки», — про себя вздохнула Алена.
Антон, ничего не говоря, побежал куда-то по улице.
— Куда это он? Туалет в другой стороне, — насмешливо хрюкнул Васька.
Через несколько минут Тишин появился с рожком мороженого:
— Это моей помощнице, — протянул он Алене, — я помню, ты клубничное любишь.
Алена давно уже любила ореховое, но вдохновенно соврала:
— Да, это мое любимое.
Проезжая мимо автобусной остановки, они заметили деда Митрофана Копытина. Старик печально сидел на скамеечке.
— Митрофан Васильевич, — притормозил Антон, — вы в Алексеевку?
Дед, вздрогнув, поднял голову.
— Д-да, — с заминкой отозвался он.
— Садитесь, и мы туда.
Дед Митрошка подсел к Алене.
— О, и Аленушка тут. Покататься взяли? — кисло улыбнулся он.
— Митрофан Васильевич, а что вы здесь на солнцепеке делаете? — как бы между прочим спросил Антон.
— В больницу приезжал, деньги с книжки снял для мальчонки, ну и расспросить, как он горемычный. Душа-то болит.
— Не переживайте, — улыбнулся в зеркало заднего вида Антон, — жить будет, вот память не возвращается, это опасно, но может и здесь все обойдется.
— Ничего не помнит? — подался дед вперед. — Мне про то мамка его не сказала.
— А вы с Лидией Егоровной встречались?
— Ну, да, девчушка нас одна свела, на скамейке познакомились.
— Варя? — спросила Алена.
— Да, невеста этого парнишки.
— Подружка, — исправила Алена.
— Я и говорю, невеста. Своих-то узнает?
— Узнает, а что в Алексеевке делал не помнит, — Антон опять посмотрел на деда в зеркало заднего вида.
— Ну тогда еще ничего, — крякнул дед Митрошка. — Деньги не взяли, только гостинец продуктовый от бабки.
Дальше, вопреки ожиданиям Алены, дед всю дорогу ехал молча, печально глядя в окно. Остаток пути прошел спокойно.
Началась огуречная страда, и Алене временно пришлось забыть про расследование. Два дня они с дедом были подсобными рабочими у бабушки: вымыть банки, перебрать и отмыть огурцы, нарвать листьев смородины и вишни, почистить хрен и чеснок, сгонять в магазин за уксусом и солью, еще раз сгонять за крышками, еще раз сгонять за перцем и лаврушкой. «А укроп где?» Бабушка в парах стерилизующихся банок напоминала капитана в рубке, ведущего корабль среди бурного шторма. Штормило всех, но к двенадцати часам третьего дня страды ровные ряды банок с приятными глазу такими же ровненькими огурчиками дед начал сносить в подвал. Можно было выдохнуть до ближайшей помидорной штурмовщины. Малиновая и абрикосовая эпопеи не в счет, там все попроще.